Он был потрясен и раздавлен. Она, его Сандринья, любимая и единственная, обманывала его на каждом шагу.
Зачем она врала мне, мама? — этот вопрос Александр несколько раз задавал Марте, пока они добирались до дома.
— Я думаю, что это лучше спросить у нее самой. Хотя ты должен смотреть правде в лицо: она лгала тебе с самого начала.
Александр не мог, не хотел верить матери, которая сидела, в кресле напротив него и плакала. Плакала от жалости к нему. Ему не было жалко себя, но мучительно больно в сознании укреплялась мысль, что вся его жизнь с Сандрой, безумная любовь, трепетное ожидание ребенка — мираж, рассыпающийся на глазах. Они сидели и ждали, когда вернется Сандра, чтобы задать ей один-единственный вопрос: «Зачем?»
Вошла Сандра, улыбающаяся, стройная, с маленьким рюкзачком за спиной. Она еще не знала, что сейчас рухнет их сказочный мирок. Но отступать было некуда. Марта сидела напротив и держала в руках температурный листок, о котором говорил доктор Бауаби и который доказывал, что никакого ребенка не было и в помине.
— Зачем ты врала мне, Сандра?
Она бросилась перед ним на колени, твердя, как заклинание:
«Любимый, прости!» Александр видел, что ее не лживы, видел, как она потрясена, он внимал объяснениям: «Хотела выбраться из нищеты, жить в роскошном доме!» — но ее слова, слезы, объятия отдавались у него в душе лишь тяжелой пустотой. Все рухнуло! И нет надежды, что им удастся еще что-то склеить. Он поднял ее с колен.
— Собирай вещи! Мы уезжаем отсюда. Спектакль кончился.
Сандра не спорила, просила лишь об одном: не возвращаться в прежнюю комнату, снять другую. Но Александр был непреклонен:
— Там наш дом, и мы будем жить в нем. Александр погрузил их нехитрые пожитки в машину, и вскоре они вносили их в подъезд дома в Бешиге. Соседки выстроились в ряд, наблюдая за происходящим. Сандра не спешила покидать машину, зная наперед все, что скажут се соседки. Она постаралась не задерживаться внизу и быстро прошмыгнула вперед, но это ее не спасло от злых языков: «Да, недолго задержалась в роскошном доме!», «Кому она там нужна, нахалка такая!», «Да ее просто выставили оттуда!»
Александр занес вещи в комнату и повернулся уходить.
— Ты бросаешь меня?
— Да, я ухожу, и не спрашивай меня больше ни о чем, Сандра. — Он, не обращая внимания на ее глаза, полные слез, не слыша ее вопля «Вернись! Вернись!», хлопнул дверью и выскочил в вонючий подъезд, спустился по грязной лестнице и выбежал на улицу.
Ноги сами принесли его к дому Бруну. Он поднялся по знакомой лестнице наверх и, войдя в мастерскую, совершенно обессиленный, прислонился к стене.