Записав в блокнот адрес Флор, у которой собиралась остановиться Ниси, он сказал:
— Ваши вещи пока побудут в прокуратуре. После анализа экспертов я пришлю вам повестку, когда можно будет прийти и забрать их.
— Но зачем вам мои вещи? — удивилась Ниси. — Я ведь не транспортирую наркотики…
— Я знаю, — кивнул комиссар. — Такие, как вы, на таможне протоколируют даже жевательную резинку. Но порядок есть порядок. У нас в криминальной полиции очень пунктуальны в этом отношении. Если убийцы копались в ваших вещах, значит, что-то их заинтересовало. А если заинтересовало их, то заинтересует и наших экспертов. Не волнуйтесь, анализ продлится недолго.
— Но хотя бы деньги и документы я могу взять с собой? — спросила Ниси, прижимая к груди сумочку. — В этой сумочке преступники не рылись. Я взяла ее с собой в ресторан.
— Хорошо, ее можете забрать с собой, — разрешил Рейди и обратился к помощнику: — Составь протокол допроса свидетельницы и отпусти ее.
После того как все формальности были улажены, Ниси расписалась в протоколе и вышла из купе.
Задумчиво подергав себя за ухо, комиссар сказал:
— Судя по тому, что купе перевернуто вверх дном, Мазарини вез с собой небольшую вещь. Это довольно странно.
— Отчего же? — удивился помощник. — Ведь он специализировался по предметам антиквариата. Он мог прихватить с собой что-нибудь из прежней коллекции, какую-нибудь ювелирную безделушку…
Рейди покачал головой:
— Последние два года Мазарини работал с картинами. Наживался на этом баснословно. Он слыл знатоком искусства эпохи кардинала Мазарини и короля Людовика Четырнадцатого. Отсюда и его кличка. Он был повязан с мафией Риу-Гранди-ду-Сул. Но с некоторых пор сделался очень прижимистым. Его предупредили, что если не будет делиться, то сыграет в ящик, а второго предупреждения не будет. Но судя по тому, что мы видели в купе, Мазарини так и остался скрягой.
— Могло статься, что Мазарини всех оставил в дураках, — предположил Корреа. — Отправился в Рио, чтобы уладить конфликт с мафией, но товар с собой не прихватил. Возможно, его убрали ребята из какой-нибудь соперничающей с южанами группировки. Между криминальными синдикатами разгорелась новая война.
— Меня этот подонок точно оставил в дураках, — устало произнес Рейди. — Арестуй я его немного раньше, и мы вернули бы картины в галерею. Но мне хотелось выяснить, с кем он связан здесь, в Рио. Теперь у меня ни Мазарини, ни его связей, ни товара. Все, чем мы располагаем, — это глуповатая свидетельница, которая к тому же ничего не знает.
— Задал нам этот Мазарини работу! — чертыхнулся Корреа. — Всю жизнь он изворачивался змеей. Считал себя самым хитрым, а оказался самым мертвым. Пускай теперь попробует на том свете воспользоваться украденными миллионами…