— Она уехала, — повторил Жоржи. — Так что можешь успокоиться… Я снова у тебя под каблуком. Я снова раб денег твоего папаши. Если бы твой папаша знал, на кого я работаю, он бы меня к тебе на пушечный выстрел не подпустил.
Рамона подошла к Жоржи и недоверчиво посмотрела ему в глаза.
— Мне кажется, ты говоришь правду. Это так странно. На тебя это не похоже.
— Тем не менее, это так, — вздохнул Жоржи. — И прекрати молоть невесть что! Мне это уже порядком надоело.
— Может, ты хочешь сказать, что и я тебе надоела? — слова жениха задели Рамону за живое.
— Да! — выпалил Жоржи. В следующее мгновение он получил звонкую пощечину.
— Еще? — с остервенением спросила Рамона, готовая вцепиться ему в волосы. — Какой же ты мерзавец! Ты надругался над честью порядочного дома! Знай, мой отец тебе этого не простит.
— Мне плевать! — огрызнулся Жоржи. — И вообще, считай, что между нами все кончено.
— Что?! — не поверила своим ушам Рамона. — Что значит, кончено?! Ты шутишь?
— Посмотри мне в глаза и суди сама, шучу я или нет, — устремил на нее пристальный взгляд Жоржи.
Мгновенно решив поменять тактику, Рамона бросилась к Жоржи, обняла его и заворковала:
— О моя прелесть, как я тосковала по тебе! Прости свою глупенькую Рамону. Все, что я делала, я сделала из любви к тебе. Я ведь так тебя люблю, мой отважный тигр!
Отважный тигр с трудом вырвался из ее объятий и заспешил к двери.
— Постой! — неожиданно спокойным голосом проговорила невеста. — Я хочу тебе еще кое-что сообщить.
Непривычная интонация в голосе Рамоны заставила Жоржи оглянуться.
— Давай, только быстро, — разрешил он.
— Я не хочу воспитывать нашего ребенка одна… — Какого ребенка? — опешил Жоржи.
— Я беременна… Уже три месяца…
— Только не говори, что от меня! Кстати, могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее, — отмахнулся Жоржи и, хлопнув дверью, вышел в коридор.
Рамона, все еще надеясь, что он вернется, прислушалась. Но поняв, что шаги удаляются, что Жоржи потерян навсегда, что их свадьба никогда не состоится, что ребенка ей придется воспитывать одной, — поняв все это, она в бессилии опустилась на кровать и громко зарыдала…
Ниси поспешно шла по узким улочкам Копакабаны, на ходу вытирая слезы. Она плохо ориентировалась в городке, который явно хаотично застраивался, поэтому вскоре заблудилась.
«Боже, как я отсюда выберусь? — испугалась она. — Я совершенно не помню, в какой стороне вокзал».
Карнавальное веселье, доносившееся из центра города, уже стихло. Ниси окружала безмолвная тишина. У нее не было ни малейшего ориентира, ни малейшей возможности определить, даже приблизительно, в какую сторону двигаться.