— Я твоего Маурисиу приструню в один миг, — весело и грозно пообещал Фарина. — После того как он поживёт со мной, можешь возвращаться к нему без опаски, муж будет шёлковый!
— Я не собираюсь к нему возвращаться. — Катэрина горделиво подняла свою хорошенькую головку. — Я лучше буду среди крокодилов жить, чем с Маурисиу.
— Ты скажи прямо, что с Зекинью можно жить и среди крокодилов, так будет вернее, — отозвался Фарина.
— Но, это же, так и есть! — совершенно искренне воскликнула в ответ Катэрина.
— Вот и мне никакие крокодилы не страшны с Франсиской, — отозвался Фарина.
Проводить его вышло всё семейство, простились сердечно.
— Знай, что ты всегда можешь приходить к нам как домой, — сказала Фарине на прощание Констанция, и он с благодарностью поцеловал её.
Франсиска ждала его. Беатриса была предупредительна и гостеприимна. Она спустилась и попросила Ноку поставить ещё один прибор.
— Для итальянца, что ли? — уточнила та.
— Для моего отчима,— ответила Беатриса.
Они сидели и ужинали, когда на пороге столовой помнился Маурисиу. Обе женщины переглянулись, не зная, чего ждать, но Франсиска тут же ласково пригласила:
— Садись, сынок. Я рада, что ты откликнулся на мою просьбу и пришёл поужинать. Я буду рада, если ты всегда будешь есть у нас в доме.
— Добро пожаловать, отчим, — произнёс несколько натянуто Маурисиу. — Надеюсь, вы не против, что я буду так вас называть?
— Буду рад,— добродушно откликнулся Фарина и оглядел внимательно своих новых домашних.
Поужинали тихо, после ужина разошлись по своим спальням, и только Маурисиу отправился ночевать в тот сарайчик, где нашёл себе прибежище, уйдя из дома.
Франсиска была счастлива, что Маурисиу так по-доброму встретил Фарину. Надежда на благополучие вновь затеплилась у неё в сердце. Уже в спальне, раздеваясь и совершая вечерний туалет, она мысленно возвращалась к нежданному появлению Маурисиу и к тому, что он так охотно поприветствовал Фарину.
— Мне вдруг показалось, что у нас и в самом деле всё будет хорошо,— произнесла она, и глаза её счастливо заблестели.
— Самая любимая женщина в мире этого достойна, — отозвался Фарина.
Франсиска подошла к кровати, откинула простыню, взялась за подушку и страшно вскрикнула: под подушкой, свернувшись клубком, лежала змея. Фарина, поняв, в чём дело, схватил её и вышвырнул в окно. Но хорошее настроение Франсиски как рукой сняло.
— Я буду за тебя бояться, — сказала она, прильнув к Фарине.
— А я не буду, — отвечал он. — И вот увидишь, правильно сделаю.
Старая Рита, услышав, что случилось в доме Франсиски, пробормотала себе под нос: