— Ты беременна! Как же я сразу не догадалась?
Нина стала это отрицать, говорила, что уже больше месяца не спала с Жозе Мануэлом в одной постели, но Мадалена была абсолютно уверена в своём диагнозе, утверждая, что тошнота — это верный признак беременности. И, в конце концов, Нина тоже засомневалась.
— Это вовсе не входило в мои планы, — растерянно призналась она. — Я не хочу рожать от Жозе Мануэла. Это ему был нужен ребёнок, чтобы заставить меня сидеть дома!
Мадалена от возмущения замахала на дочь руками:
— Ты совсем спятила? Как можно говорить, что ты не хочешь ребёнка, если он уже в тебе живёт?! Это большой грех! Может, ты родишь его и сразу отдашь в приют? От тебя всякого можно ожидать!..
— Не беспокойся, не отдам, — проворчала Нина. — Если он всё же родится, то я буду воспитывать его одна!
— Ей-богу, ты сошла с ума! — всплеснула руками Мадалена. — Что значит одна? У тебя есть муж!
— Не начинай о нём, — скривилась Нина. — Я сама сумею вырастить своего ребёнка, а ты, надеюсь, мне поможешь...
— Я-то помогу, — вздохнула Мадалена, — только ребёнку было бы гораздо лучше в другом месте, в другом доме, рядом с родным отцом.
Не зная, как повлиять на собственную дочь, Мадалена обратилась за помощью к Дженаро и Тони, умоляя их по-родственному вразумить Нину, либо по—мужски поговорить с Жозе Мануэлом, чтобы ребёнок не рос без отца.
Тони для начала решил навестить Жозе Мануэла, а тот, услышав о ребёнке, не поверил ему:
— У нас уже давно ничего не было... Если Нина действительно беременна, то вряд ли это мой ребёнок...
После этого Тони и в самом деле пришлось поговорить с ним по—мужски, отстаивая честь Нины. К счастью, Жозе Мануэл быстро опомнился и взял свои слова обратно, а то бы Тони его точно избил!
Для переговоров с Ниной Жозе Мануэл отправился на фабрику и, дождавшись её у проходной, сразу же завёл речь о ребёнке:
— Это правда, что ты беременна? Я действительно скоро стану отцом?
— Нет, неправда, — сухо ответила Нина.
— А дона Мадалена говорила Тони, будто ты...
— Мама всё выдумала! — отрезала Нина. — У меня просто не было аппетита, а она раздула из мухи слона.
— Я тебе не верю, — сказал Жозе Мануэл. — Ты скрываешь от меня беременность, потому что не хочешь возвращаться домой.
— Да, не хочу, — подтвердила Нина. — Но скрывать мне от тебя нечего. На все твои вопросы я ответила, а теперь, будь добр, оставь меня. Иди домой!
— Я пойду туда только вместе с тобой! — заявил Жозе Мануэл, ухватив её за руку.
Нина стала вырываться и грубить ему:
— Отпусти! Не трогай меня! Я не твоя собственность! Ты мне опротивел со своими собственническими замашками!