— У нас в студии почетный член городского собрания, хозяйка Виллы Сан-Мигель, Мария ду Карму.
Па экране телевизора появилось лицо красивой женщины. Она была так привлекательна, несмотря на зрелый возраст, что Тедеску отложил бумаги и внимательно посмотрел на нее.
— Дорогие сограждане! Я обращаюсь к вам за помощью, — сказала она, глядя прямо перед собой. — Двадцать лет назад у меня похитили дочь. Все эти годы я не переставала искать ее, но все было безуспешно. — Он увидел, что по ее горлу прошел неожиданный спазм. Чья-то добрая рука тут же появилась в кадре с бокалом воды. Ду Карму отрицательно помотала головой и продолжила. — Совсем недавно мои друзья обнаружили фотографию незнакомки, которая называла себя Лурдес. Тринадцатого декабря эта женщина похитила мою дочь Линдалву. Их тогда случайно запечатлел фотограф. Вот эта фотография. Так похитительница выглядела в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом, а так может выглядеть в настоящее время.
«Какой кошмар, просто индийские страсти», — подумал Тедеску и нацепил на нос очки.
С экрана на него смотрела его собственная супруга Назаре.
Он оцепенел на мгновение. И вдруг в ушах его зашумело, и свет стал тихо меркнуть.
Было ощущение, будто выключили лампочку. Темнота залила глаза и странным образом заструилась по всему телу, словно хотела уничтожить все клетки его организма на своем пути. Тедеску усилием воли встал из-под стола. Сейчас он должен, он просто обязан что-нибудь сделать.
— Ты! Ты! Ты! — закричал он и с такой силой оттолкнул кресло, что оно опрокинулось навзничь, задев зеркало, по которому в разные стороны мгновенно расползлись тонкой паутиной длинные нити.
Тедеску обернулся от неожиданности и поймал отражение цепкого и холодного взгляда Назаре. Ее лицо, опутанное сеткой паутины, напомнило ему образ медузы Горгоны.
В памяти Луиса Карлоса стремительной каруселью пролетели давние воспоминания. Вот, Назаре говорит, что скоро станет матерью. Вот происходит ссора, потом он видит свою новорожденную дочь. Изабел...
— Изабел — не моя дочь? — Глаза его побелели от ненависти, подбородок затрясся. — Ты, чудовище, подстроила все это! Ты развела меня с матерью Клаудии! Ты украла Изабел! — Он говорил, а сам пытался осмыслить все сказанное.
Произнесенные слова вызывали в его сердце острую боль. И он первый раз за много лет испугался, что умрет на глазах той, кого он так люто возненавидел минуту назад.
Тедеску собрал последние силы и задал главный вопрос.
— Зачем ты сделала это? Я же готов был содержать тебя как любовницу, я платил тебе хорошие деньги...