Маг встрепенулся.
– Я готов на все что угодно.
– Мы будем общаться с вами на эйнараэ, господин маг, – улыбнулась я. – В пределах этого дома… если хотите, этой комнаты… но только на эйнараэ. Мы будем говорить на любые темы – о погоде, о ваших книгах, о моих сложностях, о политике, искусстве… обо всем на свете. Даже о том, сколько раз вы споткнулись на лестнице в полной темноте, когда добирались этой ночью до уборной. Но – на эйнараэ. Одновременно с этим вы будете учиться произношению и правильному построению фраз. Вы будете узнавать новые слова. Так гораздо проще уловить суть. Однако отдельные слова вам все равно придется выписывать и заучивать так, как они звучат в оригинале. Что скажете?
Мастер удивленно округлил глаза.
– Записывать?
– Да. И в любое свободное время вы будете к ним возвращаться, чтобы побыстрее запомнить. Это – просто форма обучения, господин маг. У нас ее частенько используют для более полного освоения нового языка. Особенно для детей. Чем больше они общаются с носителем новой информации, тем быстрее и легче запоминают. Но, что самое главное, они со временем начинают думать на этом языке, и вот это – наша основная цель, мастер. Остальное вы постепенно догоните. А словарь я потихоньку начну для вас составлять… вернее, я его начну, а вы потом продолжите. Согласны?
– Хорошо, – широко улыбнулся маг, окончательно превратившись в окрыленного мальчишку.
– Это – лишь по причине того, что я получила от эаров уже готовые знания, – пояснила я свое решение. – Мое понимание структуры языка тоже довольно поверхностное. Иногда я просто знаю, как надо сделать, однако объяснить, почему это именно так, боюсь, не смогу. Да и учителем я никогда не работала. А так нам обоим будет проще. Так, мне кажется, мы добьемся гораздо больших результатов, чем если бы я пыталась брать на себя чужие функции.
– Я согласен, леди.
Но тут я покачала головой и знаком показала, что он неправ. После чего уважаемый мастер смутился, но потом тряхнул головой и повторил то же самое на эйнараэ.
И мне опять пришлось его поправлять.
Часа через два у мастера Драмта заболело горло. Еще через час он окончательно охрип, и мне пришлось признать, что на сегодня занятие надо прекратить. За это время мы успели обсудить все на свете, пройдясь от простого «это – дерево, это – стул, а это – стол» до довольно сложных фраз по типу «здравствуйте, как вас зовут?». Частично, конечно, его выручали годы обучения в Магистерии, многие термины он знал, но произношение… боже мой, мы раз по пять спотыкались на каждом слове, прежде чем у него получалось сносно его произнести.