Да я и раньше не особо боялся! Делать-то мне теперь что? Информацию из кого тянуть?
Самое же обидное то, что даже винить в этом некого. Знал, что Файролл не прощает слово «потом»? Знал. Вот и нечего теперь искать крайнего.
Впрочем, в панику впадать преждевременно. Брат Юр, похоже, обладает кое-какой информацией, а мы с ним до поры до времени союзники, поскольку цель у нас одна. Да и другие знатоки укромных мест Файролла у меня тоже имеются, например, тот же Хассан ибн Кемаль. Думаю, он мне не откажет, если я к нему обращусь за помощью.
Ну и игровой форум, куда без него. Понятно, что карту он мне не откроет, но наводочку поискать можно.
Но как же обидно! В руках всё держал, и вот вместо результата одна зола.
– Спасибо тебе, богиня, – постаравшись закутать иронию в сто одёжек без застёжек, произнёс я. – Спасибо, благодетельница.
– Не за что, – не почуяв подвоха, кивнула Тиамат. – Рыцари, вы тоже честно выполнили свой долг перед памятью моей дочери! И когда я стану единственной богиней в…
Буммммммм! Прямо с небес в середину поляны врезалось нечто, более всего напоминающее то ли огромный огненный кулак, то ли радиоуправляемую ракету класса «Тополь-М».
Земля в очередной раз дрогнула, в многострадальном лесу с треском обрушился ещё десяток деревьев, избушка ведьмы рассыпалась по брёвнышку, а нас всех разбросало в разные стороны, причём непосредственно на меня повалился Гунтер, стоявший рядом. Хорошо так припечатал всей своей массой тела, помноженной на вес доспехов, от всей души. Даже маленько жизни снялось, о чём меня любезно известила система.
– Как! Ты! Посмела! – раздался рёв, в котором человеческого было не больше, чем в речах отдельных депутатов, заседающих в Государственной Думе. – Это моя земля! Это мои снега! Это мои…
– Жадный какой, – голос Назира, который и я сам слышал не каждый день, прозвучал совершеннейшей неожиданностью, причём он невероятно умело вклинился в речи Витара, который памятником самому себе возвышался в центре поляны, где снега теперь совсем не осталось. – То моё, это моё… Мой отец сказал бы: «глупец говорит много, а потому умирает быстро, даже не поняв этого».
– Что? – взревел бог войны грозно и очень, очень громко, отчего ворона, сдуру пролетавшая над нами, рухнула на снег со всеми признаками сердечного приступа. Самое время было кричать «мы теряем её» и безобидной птичке делать искусственное дыхание. – Ты посмел?
– У меня уши заложило, – сообщил Гунтер, вставая с меня. – А у тебя?
– Ох! – только и смог произнести я, не особо желая показывать Витару своё лицо, которое ему было неплохо знакомо.