— Пожалуйста, — буркнул хранитель и повернулся к незнакомке. — Тебе тоже пожалуйста. И всего доброго.
Она ненадолго растерялась. Потом прижала руки к груди и подалась вперед.
— Не прогоняйте! Разрешите мне пойти с вами! Обещаю, со мной не будет хлопот!
— С тобой уже хлопотно. Ты привела фхаринца.
— Я… Я не специально. — И без того большие серые глаза стали казаться огромными из-за проступивших слез. — Он выпрыгнул словно из ниоткуда и погнался за мной… Я испугалась. Простите-е-е, — на последнем слове незнакомка заревела в голос. — Пожа-а-алуйста, не гонит-е-е.
Я переводила непонимающий взгляд с Каперса на девушку и обратно. Единственный вопрос, который на повторе крутился в моей голове, звучал примерно как: «Что вообще здесь происходит?»
— Она кайатира, очередная участница тотализатора, — пояснил Каперс. — И судя по всему, хранитель ее бросил. Верно?
Последнее слово адресовалось девушке. Вместо ответа она заревела в два раза громче, размазывая слезы по бледным щекам.
— Верно, — перевел Каперс. — Обидно, но бывает. Особенно с кайатирами.
— Обидно? Обидно?! — не веря собственным ушам, переспросила я. — Кап, ты шутишь? Как же ей без хранителя выжить?
— Не мои заботы.
— Что это вообще за хранитель такой, который бросает своего подопечного? Куда смотрят ваши дурацкие боги?
Девушка вдруг прекратила плакать и уставилась на меня в священном ужасе.
— Дурацкие? — икнула она. — Высшие и низшие боги — великие и милостивые! В благодати своей они дарят нам шанс на исполнение заветной мечты! Никто кроме них не в силах этого сделать!
О-о-о, как все запущено.
— Ваши мечты им до фени. Единственное, о чем они пекутся, — развлечение себя любимых.
Священный ужас в глазах незнакомки стал еще священнее. М-да, тяжелый случай.
Я повернулась к Каперсу.
— А почему хранитель ее бросил?
— Не захотел возиться с кайатирой, — просто ответил он. — Подобное поведение не приветствуется, но на него закрывают глаза. Особенно в случае с кайатирами.
Я нахмурилась, не понимая, чем могла провиниться милая девочка-ромашка. Каперс вздохнул, недовольно дернул усами, мазнул надменным взглядом по незнакомке и потребовал:
— Покажи ей.
— Но…
— Или всего доброго.
Девушка пискнула, испуганно замерла, а потом… превратилась в зверька. Небольшого и ужасно милого! Больше всего похожего на светло-серую выдру, только с треугольными ушками вместо круглых и с длинными пушистым хвостом.
— Даже не вздумай ее тискать, — сурово произнес Каперс, стоило мне потянуться к выдре.
Миг — и передо мной вновь девушка с густыми серыми волосами до плеч. Девушка-оборотень.