А потом мы собрались на речку. Тетя Маруся сказала:
– Всё вниз и вниз, огородами!
Мы и пошли огородами, по узкой стежке. Впереди Полинка, за ней я и Женька, позади всех Алексеич с удочкой.
– Может, действительно, в медицинский? – спросил я. – Как, трудящиеся?
– Правильно, давайте в медицинский, – сразу откликнулась Полинка.
Она повернулась к нам лицом и, отступая пятками вперед, смешно подбоченилась:
– Доктор Кручинина! Здорово, да?
– Шикарно, – сказал я. – Смотри не трахнись затылком, доктор Кручинина.
Полинка показала язык и прошлась чечеткой.
Алексеич повернул ладонями вверх огромные, как лопаты, руки и, с удивлением рассматривая их, спросил:
– Вот этими… больных лечить?
– Почему этими? Главным образом вот этим, – постучал я по лбу. – Головой зовется, между прочим.
– Ладно, старик, – сказал Женька. – Давай завтра об этом. В медицинский так в медицинский. Придем – посмотрим. Ты опять речь скажешь – и подадимся в строительный.
Речка оказалась тихой и приятной на вид. Только этот берег был крутоват. Он уходил в воду двумя песчаными ступеньками. Я быстро разделся и прыгнул ласточкой прямо с верхней ступеньки. Наверное, треть речушки я прошел под водой и потом только вынырнул.
– Как вода, Мить? – крикнула Полинка.
– Молоко, – сказал я. – Не лезь в глубину.
– А я с Женей. Он меня плавать поучит. Поучишь, да?
У Женьки стройная, гимнастическая фигура. Хоть сейчас на плакат. Чего он поперся в секцию бокса?
– Махнем на ту сторону? – предложил я.
Женька, щурясь на закатное солнышко, покачал головой:
– Соревнуйся один. У меня место твердое – второе после топора.
Второе после топора, а берется учить! Ну ладно. Я поплыл красивым, идеальным кролем – пусть посмотрят, как это делается.
Я плыл и плыл, пока не зацепил пальцами дно. И тогда лишь встал на ноги. Черта с два они любовались моим кролем. Алексеич поймал пескаря, и они бежали посмотреть, держась за руки.
«Вот что, парень, – сказал я себе, – не психуй. Запомни – товарищество. Ничего здесь такого нет. Уловил? То-то».
«Может, они поцеловаться вздумают – тебе какое дело?» – думал я, пересекая речку еще раз.
«Непринужденные отношения! – Я развернулся для третьего заплыва. – Чисто дружеские! Понял?!»
Когда я наконец выбрался на берег, у меня стремительно колотилось сердце и дрожали руки.
Алексеич поймал еще двух пескарей…
III
Мы опять шли от вокзала пешком. В павильоне возле цирка съели по пирожку. Алексеич предложил еще выпить портвейна, но Женька сказал:
– Правильно. А потом дружно дыхнем на приемную комиссию?
По другую сторону железных ворот цирка стоял тир.