Жулия ничего не сказала, она просто села в уголке.
Арналду направился к выходу, одарив ее еще одним недоброжелательным взглядом. Гонсала решила подробнее переговорить с доктором и вышла из холла.
— Я, пожалуй, с тобой, — сказал Тьягу и догнал мать.
Когда Отавиу вошел в холл, в нем сидела одна Жулия. При взгляде на ее осунувшееся лицо, тоненькую хрупкую фигурку у него защемило сердце от жалости к дочери и перехватило горло от ненависти к Сан-Марино. Этот дьявол обладал какой-то особой обольстительной и губительной силой, если сумел приворожить и Жулию.
«Ты украл у меня жену, состояние, половину жизни и теперь хочешь украсть дочь, — думал Отавиу. — Но дочь я тебе не отдам! Ни за что!»
Ему было нестерпимо больно видеть, до какой степени Жулия привязалась к Сан-Марино. Она не должна тут сидеть! Грязный негодяй не достоин ее заботы!
Отавиу дал выход накопившейся в нем обиде и злости, вновь нацепив на себя личину сумасшедшего и задав, дочери несколько недвусмысленных вопросов.
Лицо Жулии болезненно сморщилось, и она посмотрела на Отавиу так беспомощно и страдающе, что ему стало неловко за свое злобное ерничество.
Жулия стала уговаривать его уйти, но тут в холл вошел запыхавшийся Алекс, он стал просить у Жулии прошения за Отавиу.
— Он очень хотел от меня ускользнуть и ускользнул. Но я заберу его с собой, можешь быть спокойна, Жулия!
Воспользовавшись тем, что Алекс и Жулия заняты разговором, Отавиу проскользнул в боковой коридор и через пустую ординаторскую попал в бокс, где на кровати неподвижно, с закрытыми глазами, лежал Сан-Марино.
Отавиу наклонился над ним и внятно, чтобы тот разобрал каждое его слово, принялся говорить:
— Я не хочу твоей смерти! Я не дам тебе умереть. Умереть было бы слишком просто для тебя. Сначала ты должен оплатить все счета, у меня, их к тебе много: мой отец, мое состояние, мои дочери, Гонсала. Ты заплатишь по каждому в отдельности. Жулию я тебе не отдам. Ты испортишь ее так же, как испортил Еву. У тебя тлетворное дыхание, ты отравляешь всех вокруг своими пороками. Тебя нужно засадить в тюрьму и не выпускать оттуда. Я позабочусь о том, чтобы люди узнали твое подлинное лицо. Ты не человек, ты тварь, мерзкая отвратительная тварь. Ты — убийца! Пусть все узнают, что представляет собой на деле «Отец народа», какая это мерзкая и бессовестная ложь!
Жулия, которая металась в поисках пропавшего Отавиу, наконец, нашла его и схватила за руку.
— Пойдем, папочка, пойдем, твердила она. — Уже поздно, всем пора спать.
— Я пойду только с тобой, — вцепился Отавиу в дочь. — Ты меня здесь не оставишь! Я боюсь!