Жулия поняла, что без нее Отавиу не сдвинется с места, и взяла его под руку.
— Пойдем домой, папочка, - повторила она. — Пойдем домой.
Не прошло и трех дней, как Сан-Марино приготовили к выписке.
Гонсала скрепя сердце предложила ему переехать домой.
— Ты там скорее поправишься, — сказала она.
— Я там скорее умру, — энергично возразил Сан-Марино. — Поверь, я прекрасно управлюсь со всем сам, а если понадобится помощь, найму сиделку. Я очень благодарен всем за сочувствие, но не собираюсь злоупотреблять вашей добротой.
Гонсала вздохнула с облегчением: совесть ее была чиста, она предложила помощь, и не ее вина, что ее отвергли.
А Сан-Марино не терпелось выписаться из больницы. У него возник замечательный план, и ему не терпелось приступить к его осуществлению. А еще ему не терпелось увидеть Жулию, которая теперь уже навсегда принадлежала ему, которую никто и никогда не мог у него отнять!
Врачи нашли, что состояние пациента вполне удовлетворительное, кардиограмма и вовсе хорошая, и Сан-Марино выписали из больницы.
В гостиницу его отвезли Тьягу и Арналду, а там его уже поджидала Жулия. Сан-Марино был счастлив.
— Ты не можешь оставаться один, — сказал ему Арналду.
— Я уже договорился с сиделкой, — тут же нашелся Сан-Марино, ему вовсе не хотелось попадать под семейный контроль и невольное давление. — А сейчас мне нужно решить кое-какие рабочие вопросы с Жулией. Газета — скоропортящийся продукт, как вы сами понимаете, мальчики. Спасибо вам, я очень тронут.
Сыновья чувствовали, что отец хочет проститься с ними как можно скорее, и не стали настаивать на обратном.
Оставшись с Жулией наедине, Сан-Марино расцвел счастливой улыбкой.
— Я люблю тебя еще больше, — сказал он, — но совсем, совсем по-другому. Надеюсь, что сказанное тобой навсегда останется нашей тайной? Поначалу твое известие было для меня страшным ударом, но теперь я счастлив. Иметь такую дочь! За это стоило заплатить сердечным приступом! Спасибо, что ты спасла мне жизнь. Теперь я надеюсь, что ты не будешь ни презирать меня, ни ненавидеть!
— Я всегда любила тебя как человека, как друга нашей семьи, но и мне нужно свыкнуться со своим новым положением и привыкнуть к тебе как к отцу.
— Я тебя понимаю, дочка! И знай, что очень тобой горжусь. В больнице я многое продумал, сейчас я свяжусь с Алвару, кое-что оформлю, и можешь считать, что в газете ты скоро будешь работать на себя. Я говорил тебе, что никогда тебя не оставлю, теперь тем более. Пока часть газеты будет твоей, а потом и вся целиком.
— Я об этом не думаю, — сказала Жулия.