— Боюсь, что буду относиться к тебе еще хуже, — резко ответила Жулия. — Увижу все низкие стороны твоего характера, твою несправедливость, пристрастие к...
— Не трудись перечислять, Жулия! — прервал ее Шику. — Ничего подобного ты еще не увидела, так что оставь при себе свое дурное мнение. Мне жаль, что ты так бежишь от правды. Но сколько я тебя помню, ты всегда предпочитала правде самообман!
— Обман в твоем драгоценном досье. Я еще не забыла, что из-за него отец попал в психушку!
— Ты на все закрываешь глаза, потому что крутишь с Сан-Марино роман, — выпалил обозленный Шику.
— Вон! — произнесла Жулия одно-единственное слово и указала на дверь.
Раздосадованный Шику даже не обиделся на ее театральный жест, он пренебрежительно махнул рукой и вышел, прикрыв за собой дверь.
Честно говоря, ничего другого он и не ждал от этого мероприятия и пошел на него только ради Отавиу, который в панике твердил:
— Нужно спасать Жулию! Нужно спасать мою доченьку от этого негодяя, убийцы, чудовища!
Шику не хотел, чтобы Отавиу заподозрил его в равнодушии или мстительности, и он принес Жулии свое досье.
Но результат был именно тот, что он и предполагал.
Насвистывая, он направился в редакционную комнату. Может, и к лучшему, что Жулия не захотела изучать досье. Если хочешь спокойно работать, лучше не знать всяких гадостей про своего шефа.
Но и шефу судьба приготовила очередную гадость.
Сан-Марино получил повестку в суд. «Для выяснения вопросов, связанных с отцовством» — значилось в ней.
От бешенства у Сан-Марино перехватило горло.
— Ну, погоди, мерзавка! Ты еще не раз пожалеешь, что затеяла это дело! — пообещал он Жанете, скрипнув зубами.
Отавиу места себе не находил, видя состояние Жулии. Он не сомневался, что дочь отвергла Шику и связала свою судьбу с Сан-Марино. Как-никак, все они были дочерьми Евы, а значит, ценили комфорт и богатство... Но винил он и себя, а вернее, чудовище Сан-Марино, который осиротил его детей, и теперь они — каждая по-своему — пытались наверстать дефицит родительской любви, которой были лишены в детстве. А Сан-Марино пожинал плоды своей подлой деятельности!
После того как Шику не удалось открыть глаза Жулии на Сан-Марино, Отавиу вдруг подумал о Гонсале. Мысль была обоюдоострой. Внешне обе женщины прекрасно относились друг к другу, но и у Гонсалы могло быть чувство ревности к молоденькой сопернице — как-никак, прожитые вместе годы и выращенные вместе дети сближают людей, и она могла помимо собственной воли испытывать ревность к Жулии. Да и Жулия могла счесть отрицательное мнение Гонсалы только местью разочарованной женщины…