Новое, неизведанное ощущение возможности земного счастья было так неожиданно для Сели, что она изумилась. Ей показалось, что после долгого блуждания в потемках она вышла на яркий солнечный свет. Свет слепил, она не все отчетливо отличала, не видела, как сложится ее будущее, но чувствовала горячую волну, которая несла ее к Тьягу.
«Наверное, матушка видела все гораздо яснее, чем я, потому и не хотела принимать от меня постриг», — подумала Сели.
Впервые за много дней она вновь обратилась мыслями к монастырю и матушке-настоятельнице. Она уже не богохульствовала, она начинала что-то понимать.
Выходит, матушка понимала, что счастлива Сели будет не в монастыре, а в миру... — продолжала она размышлять, — и желала ей обыкновенного женского счастья...
Почему же сама она так ему противилась? Она возложила на себя неподъемные вериги дочернего долга, которые сама же потом и сбросила...
После ежедневных размышлений на душе у Сели полегчало. Болея, Сели выздоровела. Ходила она еще с трудом, но все ее домашние с радостью отметили, как ярко засияли ее глаза, как порозовели щеки.
— Вот теперь я узнаю свою маленькую Сели, — обрадовано сказал Отавиу. — Тебе, оказывается, нужно было просто хорошенько выспаться, дочка!
— Наверное, папочка! — улыбнулась Сели.
Она не могла дождаться, когда же, наконец, пройдет ее противная нога, она не хотела встречаться с Тьягу хромоножкой!
Лулу навестил Сели. Он чувствовал, что за время их пребывания за городом произошло то непоправимое, что отдалило их и нарушило их дружеские отношения. Он перешел границу, захотел большего, но...
Сели держалась с ним холодно, отчужденно. Она не хотела подпускать Лулу к своей новой жизни, он остался в старой.
«Хотя разве не благодаря Лулу и ее несчастной ноге она вновь обрела Тьягу?» — подумала Сели и внезапно улыбнулась.
Лулу ничего не мог понять: то чернее тучи, то вдруг улыбается... Но улыбке был рад, и в то же время видел, что Сели думает о чем-то своем и, хоть и пытается из вежливости уделить ему внимание, никак не может вернуться из страны своих грез.
«Она с Тьягу, — сообразил Лулу. — Как же я ненавижу этого музыкантишку!»
— Да, кстати, — сказал он вслух, — знаешь последнюю новость? Тьягу с Валерией уезжают в Бостон. Справят свадьбу и уедут.
Кто роет другому яму, обычно попадает в нее сам. Лучше бы Лулу не сообщал этой новости Сели, ею он только подвиг ее на решительные действия. Она не могла допустить, чтобы Тьягу уехал, не узнав, что она его любит, что он может быть с ней, а не с Валерией. Раз свадьба уже не за горами, у нее оставался один-единственный шанс, и она должна была им воспользоваться.