- Мне уже восхищаться твоей оборотистостью? – спросил опешивший охранитель.
- Пока нет. Сейчас дам повод получше, - Эрик сложил руки на груди и снова перешел на «ты». – Если у тебя получится сохранить трон Александру, император точно начнет тебя благодарить и награждать. Тут ты ему и передай, что я тебе помог и тоже заслужил благодарность. Пусть отзовет ищеек. А я не против продать и корону предка, и цепь, и гарнитур императрицы, и остальное. Правда, из пары брошек пришлось камушки повыковыривать – жить-то на что-то надо. Но коронные драгоценности в целости.
- Смогу - передам, - только и осталось сказать отцу Георгию.
Епископ замер и судорожно вздохнул от резкой боли. Казалось, под лопатку глубоко загнали длинную тонкую иглу. Через несколько секунд боль отступила, оставив липкий страх близкой смерти.
- Эрик, - негромко позвал отец Георгий, - что-то мне… нехорошо. Слушай меня. За нами сейчас погоня. Отец Василий, викарий мой бывший, был в зале суда. Мы оторвались, но ненадолго. Если принца получат они – все. Начнется война Церкви с Императором. – Охранителю было трудно говорить, злая игла затаилась внутри, грозя в любой момент ударить снова. Он выдыхал короткие фразы, надеясь, что хватит сил закончить.
- Сердце прихватило? – деловито спросил Эрик.
- Да. Неважно. Вот, возьми, - епископ протянул охраннику бумагу, - я тебе тут имперский паспорт сделал, сойдешь за мирянина на службе у охранителей. План у меня простой – дотащить Ульриха до монастыря Святого Якова, это в горах, недалеко от перевала, и там постричь.
Принц что-то промычал и затряс головой.
- Силком в монахи? Как цариц неугодных в старые времена? – хмыкнул Эрик. – Хитро. Магии он лишится, будет просто инок, а не угроза трону. Эй, высочество, - он толкнул в плечо пленника, - что ж ты сразу-то в монастырь не двинул? От стольких проблем избавил бы империю!
Ульрих посмотрел на Эрика, как на раздавленного таракана.
Отец Георгий перевел дыхание.
Страх близкой смерти накатывал на епископа волнами. То отступал, затаившись вдалеке, то брал за горло – пришла твоя пора, старик, собирайся.
Охранитель давно привык к страху, он был союзником в любой схватке с того дня как он, желторотый новобранец в строю панцирной пехоты, радовался широким штанам, в которых не видно дрожащих коленей. Потом, в многочисленных драках с нечистью, уже ничего не дрожало, но страх оставался – знакомый, почти родной, он помогал собраться и действовать.
Этот страх был другим. Вязким, тяжелым, обволакивающим и отнимающим силы. Смерть снова стояла рядом, но охранитель не мог с ней бороться – от инфаркта нет щита, не суметь победить его ни мечом, ни дубиной, ни кочергой. Даже магия бессильна, не работает она на священников.