– Буззард копает там укрепления? – Эболи явно был озадачен. – Но в них нет никакого плана. Его траншеи просто бессмысленная путаница!
– Да, но, похоже, все его люди этим заняты. Тут должен быть какой-то замысел… – Хэл умолк на полуслове и рассмеялся. – Ну конечно! Вот почему он вернулся в лагуну! Он все еще пытается найти то, что спрятал отец!
– Ну, до этого ему далеко, – хохотнул Эболи. – Наверное, Джири и Матеши нарочно его одурачили.
– Святая Мария, наверняка эти мошенники сыграли с ним шутку… Камбр заплатил за них на рынке рабов куда больше, чем они стоят. А они натянули ему нос, изображая подхалимов и называя его «лорди». – Хэл усмехнулся при этой мысли, но тут же снова стал серьезным. – Как ты думаешь, они все еще там, внизу, или Буззард уже убил их?
– Нет, он их оставит в живых, пока думает, что они для него представляют какую-то ценность. А раз он продолжает копать, значит еще не потерял надежды. Думаю, они живы.
– Надо их высмотреть…
Еще час они молча лежали на вершине холма. Потом Хэл сказал:
– Отлив начинается. Второй фрегат поворачивается.
Они понаблюдали за тем, как грациозно приседает на волнах фрегат, затем Хэл снова заговорил:
– Теперь видно его название, но прочитать трудно. «Золотой лебедь»? «Золотой олень»? Нет, непохоже… Это «Золотая ветвь»!
– Прекрасное имя для прекрасного корабля, – сказал Эболи.
И тут он вздрогнул и взволнованно показал на паутину канав и ям среди деревьев:
– Там есть чернокожие, трое! Джири ли это? Посмотри, твои глаза острее моих.
– Боже мой! Да, это он, и Матеши и Киматти рядом!
– Похоже, их уводят в хижину у самой воды. Наверное, запрут там на ночь.
– Эболи, мы должны с ними поговорить! Я спущусь вниз, как только стемнеет, и попытаюсь добраться до их хижины. Когда взойдет луна?
– Через час после полуночи, – ответил Эболи. – Но я тебя не отпущу. Я обещал Сакиине. И, кроме того, твоя белая кожа светится как зеркало. Я сам туда пойду.
Раздевшись догола, Эболи шел в воде до тех пор, пока та не достигла его подбородка. Потом поплыл по-собачьи, совершенно бесшумно, оставляя за собой лишь легкую волну.
Добравшись до дальнего берега, Эболи некоторое время лежал на мелководье, пока не удостоверился, что вокруг никого нет. Затем он быстро прокрался через полосу песка и затаился у ствола ближайшего дерева.
В роще горели один или два костра, и оттуда до Эболи доносились мужские голоса, иногда обрывки песен, а иногда – взрывы смеха. Огонь давал достаточно света, чтобы Эболи мог рассмотреть хижину, где были заперты рабы. Перед ней, совсем рядом, Эболи заметил слабый свет тлеющего мушкетного фитиля и по нему вычислил положение единственного стража, который сидел, прислонившись спиной к дереву перед входом.