– Но ты прав, Эболи. Принеси мне поесть и кружку легкого пива.
После еды он почувствовал себя сильнее. Умывшись и побрившись, он сменил рубашку и расчесал волосы. Заплетая их в толстую косу на затылке, Хэл заметил в своих черных волосах белые пряди. А глянув в зеркало, с трудом узнал темное от загара лицо с орлиным носом, смотревшее на него: кожа обтянула высокие скулы и жесткую линию подбородка. Глаза Хэла, зеленые, как изумруды, сверкали тем же несокрушимым блеском.
«Мне едва исполнилось двадцать лет, – с изумлением подумал Хэл, – а я уже выгляжу вдвое старше».
Он взял со стола свою саблю и сунул ее в ножны.
– Хорошо, Эболи. Я готов снова исполнять свой долг, – сказал он.
Эболи следом за ним вышел на палубу.
Боцман у руля потер лоб, вахтенные на палубе подтолкнули друг друга локтями. Каждый остро ощущал присутствие Хэла, но никто не смотрел в его сторону.
Какое-то время Хэл постоял у поручней, острым взглядом изучая палубу и такелаж.
– Боцман, ты что, ослеп? Держи к ветру! – рявкнул он вдруг на рулевого.
Грот-парус лишь едва задрожал, теряя ветер, но Хэл это заметил, и вахтенные, сидевшие на корточках у основания грот-мачты, тайком переглянулись с довольной усмешкой. Капитан снова встал на пост.
Правда, поначалу они не поняли, что это предвещает. Однако скоро ощутили всю силу его характера. Хэл начал с того, что поговорил наедине в своей каюте с каждым членом команды. Сперва он осведомлялся об имени моряка, названии города или деревни, где человек родился, а затем начинал настоящий допрос. И быстро изучил каждого, оценив его достоинства.
Трое явно выделялись из остальных; они служили у Луэллина дозорными. Боцман, Джон Ловелл, служил у отца Хэла.
– Ты останешься в прежней должности, боцман, – сказал ему Хэл.
Джон ухмыльнулся:
– Буду рад служить под вашим началом, капитан.
– Надеюсь, ты будешь так же рад этому и через несколько месяцев, – сурово ответил Хэл.
Другими двумя были Вильям Стэнли и Роберт Мун, рулевые. Хэлу понравилось, как они выглядят; Луэллин умел выбирать людей, подумал он, пожимая им руки.
Другим боцманом был Большой Дэниел, а Нед Тайлер, умевший читать и писать, стал помощником. Алтуда, один из немногих грамотных на борту, превратился в корабельного писаря, он отвечал за все документы и должен был содержать их в порядке. Он оставался звеном, связующим Хэла с Сакииной; Хэл чувствовал сильную привязанность к нему и хотел постоянно держать его рядом. У них ведь было общее горе.
Джон Ловелл и Нед Тайлер прошлись вместе с Хэлом по списку команды и помогли ему составить расписание вахт и остального: каждый человек теперь знал, когда ему заступать на вахту и что делать в том или ином случае.