И действительно, лишь двое отозвались на воззвание Хэла, и Уэллс явно испытал облегчение, видя такую малочисленность. Хэл предположил, что эти двое были источниками проблем и вечно проявляли недовольство, но он не мог позволить себе излишнюю разборчивость.
Прежде чем они расстались, Хэл передал Уэллсу два пакета с письмами, зашитыми в парусину, с адресами, написанными четким размашистым почерком. Один пакет был адресован виконту Уинтертону. В длинном письме Хэл подробно излагал обстоятельства убийства капитана Луэллина и то, как он сам завладел «Золотой ветвью». И обещал командовать кораблем в соответствии с изначальной целью.
Второе письмо предназначалось дяде Хэла, Томасу Кортни в Хай-Уилде; Хэл сообщал о смерти отца и о том, что унаследовал его титул. Он просил дядю и дальше управлять поместьем от его имени.
Когда Хэл наконец расстался в Уэллсом, двое матросов отправились с ним на «Золотую ветвь». Стоя на юте, Хэл наблюдал за тем, как паруса «Розы Дарема» исчезают за южным горизонтом.
А через несколько дней на севере встали горы Мадагаскара.
В ту ночь Хэл по сложившейся уже привычке вышел на палубу в конце второй ночной вахты, чтобы проверить курс и поговорить с рулевым. У грот-мачты его ожидали три темные тени.
– Джири и остальные хотят поговорить с тобой, Гандвана, – тихо сказал Эболи.
Хэл отошел к поручням с наветренной стороны, и чернокожие матросы собрались возле него. Первым заговорил Джири:
– Я был мужчиной, когда работорговцы увезли меня из моего дома, – негромко произнес он на языке лесов. – Я был достаточно взрослым, чтобы помнить намного больше о родной земле, чем все они.
Он показал на Эболи, Киматти и Матеши, и те согласно кивнули.
– Мы были детьми, – сказал Эболи.
– И в последние дни, – продолжил Джири, – когда я почуял запах земли и снова увидел зеленые холмы, ко мне стали возвращаться давно забытые воспоминания. Теперь я всем сердцем уверен, что могу найти обратную дорогу к огромной реке, вдоль берегов которой жило мое племя, когда я был маленьким.
Хэл довольно долго молчал, потом спросил:
– Зачем ты говоришь мне все это, Джири? Ты хочешь вернуться к своему народу?
Джири замялся.
– Это было так давно… Мои отец и мать мертвы, их убили работорговцы. Моих братьев и друзей моего детства тоже уже нет, их в цепях увели в рабство. – Он помолчал, потом продолжил: – Нет, капитан, я не могу вернуться. Теперь ты мой вождь, как и твой отец до тебя, а мои братья – здесь.
Он показал на Эболи и других, стоявших рядом с ним.
За него продолжил Эболи:
– Если Джири может довести нас до той великой реки, если мы сможем найти затерянное племя, то тогда, пожалуй, мы найдем там и сотню воинов, чтобы пополнить команду этого корабля.