Из этого мира коммерции Большой Дэниел повел всех в ту часть города, где здания, стоявшие по обе стороны улочек, почти касались друг друга наверху и закрывали весь дневной свет. По открытым сточным канавам, уходившим к заливу, текли отходы, распространяя вокруг удушающую вонь.
Дэниел внезапно остановился перед большой арочной дверью красного дерева, украшенной затейливой исламской резьбой и обитой железными полосами, и дернул толстую веревку звонка.
Через несколько минут они услышали, как внутри отодвигаются засовы, и огромная дверь со скрипом отворилась. С полдюжины маленьких темных лиц уставились на моряков – это были мальчики и девочки смешанной крови, от пяти до десяти лет.
– Здравствуйте! Здравствуйте! – защебетали дети по-английски с причудливым акцентом. – Да благословит вас милостивый Аллах, английский милорд! Пусть ваши дни будут золотыми и благоухают жасмином!
Маленькая девочка взяла Хэла за руку и повела во внутренний двор. В его центре тихо журчал фонтан, воздух наполняли запахи цветов красного жасмина и желтого тамаринда.
С груды ковров поднялась высокая фигура в развевающихся белых одеждах и с золотым арабским обручем на голове.
– Воистину я добавляю еще тысячу приветствий к приветствию моих детей, мой добрый капитан, и пусть Аллах осыплет тебя богатством и благословениями! – заговорил хозяин дома уже с другим акцентом, знакомым, йоркширским. – Я видел, как твой корабль встал на якорь в заливе, и знал, что вскоре ты придешь ко мне.
Он хлопнул в ладоши, и из глубины дома появилась процессия рабов с подносами; они принесли разноцветные стаканы с шербетом и кокосовым молоком и маленькие чаши с засахаренными фруктами и жареными орехами.
Консул отправил Большого Дэниела и матросов в заднюю, служебную часть дома.
– Им там подадут освежающее, – сообщил он.
Хэл бросил на Большого Дэниела многозначительный взгляд, и боцман его понял. В этом мусульманском доме не могло быть спиртного, но могли быть женщины, и морякам предстояло защищаться от самих себя.
Алтуду Хэл оставил при себе. Он мог понадобиться для подписи документов или ведения записей.
Консул отвел их в закрытую часть двора.
– А теперь позвольте представиться. Я Уильям Грей, консул его величества в султанате Занзибар.
– Генри Кортни к вашим услугам, сэр.
– Я знал сэра Фрэнсиса Кортни. Вы, случайно, не родня?
– Это мой отец, сэр.
– А! Благородный человек. Прошу, передайте ему мое уважение, когда встретитесь.
– К сожалению, он был убит на голландской войне.
– Мои соболезнования, сэр Генри. Прошу, садитесь.
Груда прекрасных шелковых ковров послужила Хэлу сиденьем. Консул устроился напротив него. И тут же раб принес Грею кальян.