— Николай Иванович, я уже говорил.
— Теперь вы понимаете, как важно, что в душе человека? Полон сосуд его души или пуст? Сатана подменяет цели, ставит деньги на первое место. Вот в чем дело! Я говорил с Эдиком и понял, что его цель — это деньги. В его душе, как и душах многих из нас, живет алчная бездонная пустота, которая собирает свои жертвы. Это я сейчас только понял, тогда я еще не понимал. Я выпил в тот день, по случаю дня рождения, и был несколько не в себе.
— А чем деньги не цель?
— Что вы, дорогой мой! Что вы? Деньги — это всегда только средство. Средство для достижения цели, даже одно из многих средств, но не более. Заплатить за институт, купить материалы на постройку дома или саженцы для выведения нового сорта картофеля.
— Яблок?
— Груш, яблок, картошки, какая разница, молодой человек? — вдруг разозлился Свекольников. — Деньги — изобретение нечистого, именно потому их очень легко принять за цель. Как в «Скупом рыцаре». Помните? Поставив их целью, человек продает душу дьяволу, готов воровать, обманывать, убивать. Все средства хороши! Я вам больше скажу: деньги, полученные нечестным способом, неправедные деньги, принесут обладателю только горе. Вы, как милиционер, должны же понимать! Вот что меня напугало той злополучной ночью в моем сыне. Когда он очнется, я очень серьезно с ним поговорю, объясню ему его ошибку. Как вы думаете, получится?
— Получится. Я думаю, уже сейчас он вас слышит. Лежит и впитывает каждое слово, — Токарев чуть заметно ухмыльнулся.
— И я так думаю, только не стал вам говорить. Не хотел, чтобы вы приняли меня за сумасшедшего.
Двухметровый забор красного кирпича вселял уважение к хозяину владения и общую робость. Ни вверх, ни вниз по улице таких шикарных заборов не было. Вид сквозь изящные кованые ворота и калитку перекрывал стальной черный лист. Токарев нажал кнопку звонка и приложил ухо к домофону.
— Слушаю? — проскрипел мужской голос.
— Из милиции.
— Сейчас открою, подождите.
«Сейчас» продлилось минут десять. Николай Иванович начал терять терпение, отсыревшие ноги замерзали. Он приплясывал, удивляясь своей выдержке.
— Уже выхожу, — раздалось в ответ на повторный звонок.
— Уже выходите! — рявкнул Токарев в микрофон.
Действительно, через пару минут калитка открылась, и следователь увидел пожилого, но не старого мужчину, одетого в огромный кожух и валенки. Лицо мужчины перерезала настороженная нехорошая улыбка.
— Чем могу? — приветливо поинтересовался он.
— Я следователь Токарев Николай Иванович, — удостоверение в развернутом виде бабочкой подлетело к острым глазам хозяина дома. — Имею задать пару вопросов, касающихся Марии Горловой.