Когда я проснулся на следующий день, у меня возникло предчувствие надвигающейся беды, и все утро это ощущение, постепенно усиливаясь, черной тучей нависало надо мной. К тому времени, когда Дживс принес коктейли, я совсем пал духом.
– Пропадаю ни за грош, Дживс, – сказал я. – Послать бы эту затею к черту и податься в «Трутни».
– Я могу себе представить, какое тяжелое испытание вам предстоит, сэр.
– Откуда вы знаете этих людей, Дживс?
– Я с ними познакомился через моего приятеля, камердинера полковника Мейнуоринга-Смита, сэр. Когда у моего приятеля возникло взаимопонимание с юной особой, он пожелал, чтобы я поехал с ним в «Глицинию» и познакомился с его избранницей.
– Они обручились?
– Не совсем, сэр. Просто у них возникло взаимопонимание.
– А почему они поссорились?
– Они не поссорились, сэр. Когда его светлость начал ухаживать за юной особой, она, естественно, была польщена и теперь не может сделать выбор между любовью и честолюбием. Она до сих пор официально не отказалась от взаимопонимания.
– В таком случае, если наш план удастся осуществить и дядя Джордж самоустранится, дела вашего приятеля пойдут на лад?
– Да, сэр. Сметерст – его зовут Сметерст – готов будет воскликнуть: «Это ли не цель желанная!»
– Хорошо сказано, Дживс. Сами придумали?
– Нет, сэр. Это эвонский лебедь, сэр, Шекспир.
В эту минуту чья-то невидимая рука робко позвонила в дверь, и я скрепя сердце приготовился играть роль хозяина. Застольное испытание приближалось.
– Миссис Уилберфорс, сэр, – доложил Дживс.
– Ну как мне удержаться от смеха, когда ты, стоя у меня за спиной, будешь говорить: «Мадам, не желаете ли картофеля?», – говорила тетушка мисс Платт, вплывая в гостиную.
Мне она показалась еще неохватней, еще розовее и добродушней, чем в прошлый раз.
– Понимаете, мы с ним знакомы, – пояснила она мне, тыча в Дживса пальцем. – Он к нам заходил на чашку чаю.
– Да, он мне об этом говорил.
Тетушка окинула гостиную быстрым внимательным взглядом.
– А у вас здесь шикарно, – сказала она. – Хотя по мне, так лучше всего розовые обои. Они такие веселенькие. Что тут у вас? Коктейли?
– Мартини и чуть-чуть абсента, – сказал я, наполняя стакан.
Она громко вскрикнула, совсем как девочка:
– Ой! Не вздумайте поить меня этой гадостью! Знаете, что со мной творится, если я только пригублю что-то подобное? Умираю от боли. Все эти коктейли – настоящий яд для желудка.
– Я, право, не знаю…
– А я знаю. Если бы вы прослужили официанткой в баре столько лет, как я, вы бы тоже знали.
– О! Э-э… вы служили официанткой?
– Да, в «Крайтерионе». Я тогда была молоденькая.