С. В. Это интересно, действительно. Но если бы вас попросили назвать лучший классический московский роман, что бы вам пришло в голову? Назвали бы вы таковым “Войну и мир”?
Г. Ю. “Войну и мир” вряд ли. Но я бы назвала “Мастера и Маргариту”, конечно.
С. В. Это немного дальше исторически. До “Мастера и Маргариты” я тоже собирался добраться. А “Война и мир” – нет?
Г. Ю. “Война и мир”, по-моему, – это глобально российский роман. В нем есть большой московский сегмент, но есть и масса других локаций, извините за это жуткое слово. Москва – важная часть романа, но не единственная. Поэтому я назвала бы “Войну и мир” большим русским романом с важным московским элементом, но не чисто московским. “Мастер и Маргарита” в этом смысле гораздо более эталонный московский роман.
С. В. А в “Мастере и Маргарите” разве нет того же Ершалаима?
Г. Ю. Это все-таки вставная линия. Искусственная, на мой взгляд. О’кей, это было оценочное высказывание. Я просто не люблю эту библейскую часть в “Мастере и Маргарите”, но если даже принять необходимость этой линии, то она все-таки оттеняет, отсвечивает бо́льшую, главную московскую часть.
С. В. Не кажется ли вам парадоксом, что главный, по вашему мнению, московский роман написан киевлянином?
Г. Ю. Нет, мне это не кажется парадоксом. Потому что Москва – огоромный плавильный котел. Начнем с того, что я очень люблю Москву, я глубоко московский человек. Но в Москве я живу с шестнадцати лет, и до этого я не москвичка. И родители мои не выросли в Москве. Совершенно необязательно быть москвичом, чтобы создавать московский текст.
С. В. А как, на ваш взгляд, получилось, что Булгаков от Киева и от своего романа “Белая гвардия”, где создан портрет Киева и где он фигурирует как Город с большой буквы, перешел к Москве и написал о ней, пожалуй, самые проникновенные страницы, какие есть в русской литературе? Тут, вероятно, можно провести параллель с Андреем Белым, москвичом, создавшим один из главных петербургских романов. Анна Андреевна Ахматова, с которой мне посчастливилось разговаривать на эту тему, как раз возмущалась: “Какой же это роман про Петербург? Это московский выпад на тему «Петербургу быть пусту»”. И выражала крайнее недовольство романом, отстранялась от него. Я, кстати, разделяю ее скептическое отношение к этому произведению, хотя оно почему-то до сих пор вызывает у многих безумный восторг. Но с “Мастером и Маргаритой” другая проблема. Существует мнение, что это текст слишком, что ли, облегченный, недостаточно глубокий. Вот как вам московская часть?