Два примера навскидку. Анатолий Луначарский, первый советский нарком просвещения, человек образованный и вообще-то доброжелательный, в своем отзыве о “Турбиных” высказался так: “Я считаю Булгакова очень талантливым человеком, но эта его пьеса исключительно бездарна. <…> Я с уверенностью говорю, что ни один средний театр не принял бы этой пьесы именно ввиду ее тусклости, происходящей, вероятно, от полной драматической немощи или крайней неопытности автора”[59].
Эта резкая и несправедливая оценка творения Булгакова комментируется ныне по-разному: кто-то объясняет ее политической установкой наркома, кто-то укоряет Луначарского за отсутствие литературного чутья.
Почему-то забывают о главном, по моему мнению, факторе: Луначарский сам баловался драматургией. Некоторые его опусы шли в престижных театрах – например, в Малом: еще бы, пьеса фактического министра культуры… Но не во МХАТе! А какой отечественный драматург не мечтал увидеть свое детище на освященной именем Чехова мхатовской сцене!..
Другой пример – негативное отношение к Булгакову Виктора Шкловского, создателя так называемого формального метода в русской лингвистике. Ранняя биография Шкловского фантастична не менее булгаковской. Их траектории пересеклись впервые в переходившем из рук в руки Киеве 1918 года. Там Шкловский и Булгаков оказались по разные стороны баррикад.
Шкловский, по своим политическим убеждениям левый эсер, имевший военную специальность офицера-инструктора броневойск, в Киеве занимался саботажем: выводил из строя броневики, которые должны были отражать наступление на город украинских националистов-петлюровцев. Свою подрывную деятельность Шкловский пунктиром описал в автобиографической книге “Сентиментальное путешествие”. Она вышла в Берлине в 1923 году; Булгаков ее внимательно прочел. И разгневался.
Из откровений Шкловского Булгаков сделал вывод, что тот повинен в гибели булгаковских сотоварищей по белому войску. Булгаков как раз в то время работал над романом “Белая гвардия” и ввел в его текст сатирический портрет Шкловского, изобразив его под именем Шполянского – авантюриста, циника, автора научного труда “Интуитивное у Гоголя” и специалиста по бронетехнике.
Шкловский, в свою очередь, внимательно прочел журнальную публикацию “Белой гвардии”. Он и раньше не был особым поклонником Булгакова, считая его средней руки подражателем западным мастерам научной фантастики вроде Герберта Уэллса. Но после знакомства с булгаковской карикатурой мосты между этими двумя выдающимися личностями были сожжены раз и навсегда. Шкловский превратился в исполненного ядовитой издевки оппонента Булгакова. А их у Булгакова и так было предостаточно.