– Погоди, погоди, – прервал генерала Макс. – Если прибор может так подействовать на человека, то этот бедолага тут же провалится сквозь землю и отправится к центру нашей планеты.
– Нет, это ты погоди, дай мне закончить. Измененный объект опирается на плоскость, состоящую из атомов. Эта плоскость обрабатывается не полностью, потому что находится ближе всего к центру «гравистатического поля», То есть, как я понимаю, к центру Земли. Эта «полуобработанная» плоскость может пройти через твердый объект, только если продвигается горизонтально. В то же время «неполная обработка» не позволяет тому, кто держит прибор, провалится сквозь землю. Буш, демонстрируя мне действие устройства, проходил через различные предметы у меня в кабинете. Ты только подумай! Солдата с такой штукой нельзя ни убить, ни взять в плен! И…
– Стоп! Остановись! – снова прервал его Макс. – Давай не будем забегать вперед. Солдата можно убить не только пулей. Есть, к примеру, огнеметы. Конечно, горючие вещества пройдут сквозь человека, но сам-то он мигом поджарится. Или отравляющие вещества…
– Гм. Думаю, для ОВ противогаза достаточно. Буш ничего не сказал о возможности дышать, упомянул только, что сам как-то дышал. Что касается огня или радиации, то человек от них защищен. Если, скажем, радиация сильна, то наведенное прибором поле просто отражает ее. Оно вообще отражает все. Вот почему нам понадобилась твоя помощь.
Макс задумчиво почесал затылок.
– Пока ничего не понимаю.
Гарверз сморщился, словно от сильной боли.
– Дело в том, что когда Буш закончил демонстрацию возможностей прибора, он выключил эту штуковину и небрежно бросил ее мне на стол. Она там стукнулась о пресс-папье и снова включилась. И вот теперь и к прибору, и к моему столу невозможно прикоснуться. Подойди к столу, – раздраженно добавил Гарверз, – и попробуй сам.
Гость встал и неторопливо приблизился к столу. Там он увидел небольшую черную коробочку, лежащую рядом с пресс-папье. Тумблер на боковой стенке стоял в положении «вкл.». Макс попытался взять прибор, но его рука просто прошла сквозь коробочку, как сквозь пустое место.
– Вот это да! – сказал Макс и сделал новую попытку. И снова неудачно. – Так-так… А ты уверен, что Буш тебе все рассказал?
– Еще бы! Мы пропустили его через нашу мясорубку. Пентатол, скополамин и прочее. А еще гипноз и полиграф. Мы, можно сказать, вывернули его наизнанку. И убедились, что он честно старается нам помочь.
– А сами вы проводили какие-нибудь эксперименты?
– Конечно! Вот потому-то я и пришел в отчаяние. Мы попробовали рентгеновские лучи – никакого толку. Мы воздействовали на прибор всеми видами излучений, от радиоволн до гамма-лучей. Он все это отражает. На него не действует ни магнитное поле, ни жара, ни холод. На ядерные частицы он просто не обращает внимания. Сидит себе на столе и помалкивает. Вдобавок мы не можем надеяться даже на то, что у него кончится заряд. Как пояснил Буш, у прибора какая-то необычная система питания, и если его включили, он не нуждается в поступлении дополнительной энергии. Короче говоря, он будет работать неопределенно долго, пока его не выключат. А выключить его мы не можем. Ну, как тут не отчаяться! Мы не можем его изучать и использовать, пока не выключим. А выключить не можем, пока не изучим. Если бы он был живым, то я бы сказал, что он показывает нам язык… Ну, так что, – с надеждой спросил Гарверз, – у