Неожиданно ресницы Анны дрогнули, и веки закрылись. Дениса прошибло током. Снова. Почти искры посыпались из глаз. Его непроизвольно прижало к девушке, и очередной разряд выбил на секунду почву из-под ног. Разумов стал заваливаться набок, увлекая Анну за собой. Он видел, что они летят в стеклянный стол. С трудом дернув ногой, Денис в последнюю секунду оттолкнул преграду. Они упали на пол, а стол грохнулся об стену с окном. Звякнули ручки и карандаши в стаканах.
Какое-то время ничего не происходило. Денис не мог прийти в себя: лежал и смотрел в потолок, вдыхая аромат ее волос. Потом голова Анны безвольно съехала с его плеча, а худая рука отцепилась и глухо брякнула о паркет.
Денис, приподнявшись, прижал девушку к себе. Прислушался, приложив голову к ее груди: сердце бьется, но слабо.
— Аня, очнись! — заговорил он хриплым голосом. Сдерживая головокружение и тошноту, осторожно развернулся и выбрался из-под ее обмякшего тела. Подхватил Анну на руки и уложил на диван.
Набрал Лену, и Левина быстро протараторила, что бежит.
Денис присел рядом и всмотрелся в бледное любимое лицо. Им обоим нужно время, чтобы не было так остро и больно. Они не смогут больше видеться. Лучше будет, если она уедет из Прибрежного. И побыстрей.
— Аня, я найду ответы, обещаю. Очнись, милая, — тихо говорил Денис, поглаживая ее щеку. Сероватый цвет лица девушки настораживал, под глазами залегли темные круги. — Лучше бы я прыгнул в окно, чем вот так… Пойми, я не могу смотреть, как ты каждый раз умираешь на моих руках. Это предел. Хватит же! Очнись…
Но она молчала и не приходила в себя. Нужно быть подальше, а он заперт с ней и, будто яд, отравляет ее снова и снова. На миг показалось, что пульс Анны затих. Его собственное дыхание было таким частым, что Денис толком ничего другого не мог расслышать. Он навис над девушкой и пытался уловить малейшие изменения. Но ничего не происходило. Он. Не. Слышал ее пульса.
Чувства захлестывали. Хотелось коснуться бледного лица, целовать припухшие губы, согреть холодные и посиневшие пальцы, но он боялся. Выдохнул — прислушался. Слабый удар. Еще один. Тишина. Снова тишина. Темнота.
Денис съехал на пол. Рухнул перед ней на колени и, опустив голову, коснулся лбом ее лба. Анна была холодной и задеревеневшей.
— Прости, что позволил. Очнись. Ты только очнись. Не оставляй меня…
Дверь дернулась и распахнулась. На пороге стояла Лена. В глазах читался испуг и вина. Денис посмотрел на нее невидящими от слез глазами и мотнул головой. Художница прижала руку ко рту и зашла внутрь. Она тихо всхлипнула: