А вот Пим увидела Метки Эйримид, судя по тому, как испуганно расширились ее глаза.
На костях выпало три и четыре.
Борс уставился на стол, наемники опустились на скамьи. Никто не говорил ни слова, пока Борс наконец не поднял взгляд на Нимуэ:
– Бросай снова.
– Почему? Я же выиграла!
Он наклонился вперед, подавая ей кости:
– Но два из трех – надежнее, верно? Да и честнее.
– Мы так не договаривались, – возразила Нимуэ.
– Брось еще раз, Нимуэ, и поехали, прошу, – взмолилась Пим.
– Тогда двадцать серебряных в случае моего выигрыша, – потребовала Нимуэ. Борс откинулся на спинку стула, который заскрипел под его весом.
– Можно ли верить маленькой служанке? – он покачал головой и расхохотался. – Хочешь двадцать серебряных? Что ж, тогда и я требую достойную плату, если выиграю.
– По рукам.
– Остановись! – Пим схватила Нимуэ за руку.
Нимуэ схватила кости и потрясла их в кулаке. Метки Эйримид поползли вверх по шее, за ухом, когда она бросила кости на стол. Шесть и один. Наемники взревели, не веря своим глазам, но тут же осеклись, увидев выражение лица своего командира.
– Ты что, ворожишь? – прорычал он.
В таверне воцарилось молчание. Нимуэ чувствовала, как множество незнакомцев уставились на нее, и тихий голос в голове шепнул: «Беги, бестолковая!» Игнорируя его, Нимуэ улыбнулась Борсу как ни в чем не бывало:
– А что, боишься ведьм?
Стук в ушах стал оглушительным, и плотину прорвало. Сила выплеснулась из нее, и на деревянном игровом столе расцвели абсурдные шишки и шипы, а стул Борса обвился вокруг его горла и груди, словно ветви дерева. Крик застрял в горле, и Борс опрокинул на себя стол вместе с кружками эля и кувшинами с вином. Наемники в ужасе вскочили на ноги.
– Магия фейри! – вскрикнул один из них.
– Эй, вы там! Пошли вон отсюда!
Обернувшись, Нимуэ и Пим увидели, что хозяин таверны указывает на них пальцем.
– Нам здесь не нужны отродья фейри, – продолжал он.
– Нам очень жаль, – выдавила из себя Пим, пятясь к выходу. Нимуэ охватило оцепенение: магия словно вытянула из нее всю силу, опустошив до костей. Она ощутила, как Пим тянет ее к дверям, и на выходе они столкнулись с Красным Паладином, который украл кинжал на рынке. Глядя мимо него, Нимуэ пробормотала: «Мне жаль, брат», – и поспешила к выходу.
Впервые за этот день она ясно ощутила страх.