Рюмки звякнули. Выпив, Алферов довольно улыбнулся:
— Водка, Максимушка, она все смывает: и радость, и печаль. Универсально решает все проблемы.
Подгорный угрюмо кивнул:
— Да, как автомат Калашникова.
— Нет, брат, автомат — это не то, — скривился Алферов. — Водка дешевле и не так радикально лечит. — Он захихикал так, что затрясся второй подбородок. — Выпьем, Максимушка, выпьем! А завтра — будет день, будет похмелье.
Наутро похмелье действительно пришло вместе с необходимостью спешить в аэропорт. Всю дорогу до Шереметьево, сидя в такси, Подгорный боролся с накатывавшими приступами тошноты. Наконец, когда до аэропорта осталось совсем немного, он не выдержал.
— Останови, останови машину, — глухо сказал шоферу, сдерживаясь из последних сил.
— Здесь запрещена остановка, — ответил таксист и нажал на тормоз, лишь увидев, как побледневший пассажир на ходу пытается открыть дверь.
Пока Подгорного рвало за отбойник, водитель, невысокий темноволосый крепыш, курил, поглядывая на содрогающуюся спину пассажира, и в который раз философски размышлял о великом пьянстве великого народа, непобедимом и целеустремленном. «До последнего патрона пить будут, — почему-то подумал он, — до последнего».
Под утро столицу накрыл снег, он шел не переставая до самого позднего январского рассвета и сейчас еще не успел почернеть и впитать в себя городскую грязь даже вдоль оживленной трассы. Максим перелез через отбойник. Испачкав пальто, сделал пару шагов в сторону от магистрали и, наклонившись, набрал полную пригоршню снега. Обтер лицо, стало легче. Максим наклонился еще раз, зачерпнул немного снега в ладонь и положил его в рот, затем через пару секунд проглотил холодную воду. Хорошо-то как!
— Ну мы едем, командир? Под знаком ведь встали. — Таксист недовольно развел руками.
Подгорный ничего не ответил и пошел к машине, чувствуя, что набрал полные ботинки снега и что простуды не миновать. Сев в машину, он буркнул, не глядя на таксиста:
— Ну выпил лишка, у тебя не бывает?
— Нет, не бывает, я не пью, — так же не глядя на него, ответил таксист и провел рукой по болтавшимся на зеркале заднего вида четкам. — У нас не принято.
— Не принято у них… — Подгорный заметил характерный акцент таксиста. «У нас, кажется, скоро тоже это не будет принято», — промелькнула мысль. Но вслух говорить этого он не стал.
В аэропорт еле живой Подгорный добрался незадолго до окончания регистрации. В зале вылета бизнес-класса было на удивление многолюдно. Новогодние праздники уже отгремели, время семейных перелетов миновало, и это немного радовало. Хотя бы не будет бесконечных детских криков. Макс едва успел выпить бокал холодного пива и почувствовать небольшое облегчение, как объявили посадку. В самолете, укрывшись полученным от стюардессы пледом, Подгорный проспал все два часа полета.