Странное дело, но богатырь ничего не испытал, кроме некоторого любопытства: сумеет ли он быстро справиться с хищником? На лице не дрогнул ни единый мускул.
Соколов схватил волка за разинутую пасть и, как это проделал однажды на этой дороге в молодые годы, с неимоверным усилием стал разрывать челюсти.
Волк лапами упирался в грудь, хрипел, пытаясь сомкнуть челюсти или хотя бы вырваться.
Но богатырь преодолел это неистовое сопротивление и так вывернул челюсти зверю, что разодрал волчью пасть. Волк захрипел, издал жалобный звук, похожий на кошачье мяуканье, а потом забился в судорогах, свалился под ноги сыщика.
Соколов хотел было сбросить зверя, потом передумал: «Трофей!»
Извозчику пришлось хуже. Волк вцепился в него клыками и уже подбирался к горлу. Соколов схватил зверя за поджатый хвост и стал сгибать его у основания. Волк взвыл от боли. Соколов переломил хвост у основания позвоночника. Затем он над головой раскрутил зверя за хвост и, словно камень пращой, запустил им в небо.
Оставшиеся волки еще некоторое время сопровождали сани, но враждебных действий проявлять не смели — трусили.
Вскоре они и вовсе отстали. Видимо, вернулись, чтобы сожрать своих павших сородичей.
У извозчика была прокушена в предплечье левая рука, откуда бежала кровь, ободрана щека.
Но довольный тем, что остался жить, извозчик вдруг засмеялся, закрутил головой:
— Надоть же, волков замяли, ишь ты! Расскажи кому — не поверят…
Соколов наклонился вперед, развязал на извозчике кушак. Прямо поверх тулупа перехватил руку кушаком, туго перетянул.
— Вот так-то! Теперь будешь жить до ста лет. Потери крови всегда стоит страшиться! — сказал сыщик. — От ее потери умирают чаще, чем от самих ран.
— Главное, что лошадки целы! — возбужденно говорил извозчик. — Рука что, плевое дело! Рука заживет… Главное — лошадки. А тут, у пристяжной сбоку, волк не глубоко прокусил — заживет, — и, обращаясь уже к лошадям, с нежностью: — Вы, дурочки, не серчайте, хлестать вас надо было — без этого никак нельзя. Зато все целы, да еще, дай бог здоровья барину, деньжата получим, подкуплю животную вам в помощь. На троечке кататься станем.
Соколов достал фуляровый платок и перевязал себе левую кисть, обрезанную о волчьи клыки. Сказал:
— Не хвались отъездом — хвались приездом! Нам еще лесом катить, да и в поле серых можно встретить. Погоняй, не стесняйся.
— И то! — легко согласился извозчик. Он теперь уже с опаской поглядывал на темневший впереди лес — не поджидают ли там хищники?
Но Бог в тот день решил помиловать гения сыска.