Дежурный — лейб-гвардии Преображенского полка фельдфебель Щеголь, могучий ветеран с окладистой бородой, служивший в армии с 1872 года, подскочил к Соколову.
Тот сбросил ему на руки медвежью шубу и остался в шинели.
— Здравия желаю, ваше сиятельство! С праздником замечательным позвольте поздравить вас — со славой российского оружия в битве под Лейпцигом.
— И тебя, Николай Григорьевич, тоже!
Щеголь продолжил уже вполне домашним тоном, как старому другу царской семьи:
— Обедня в церкви Большого дворца уже отошла. Государь с августейшей фамилией стоял не как всегда на хорах, а внизу. Их высочество наследник цесаревич Алексей Николаевич уже два раза посылали спросить, не приехал ли граф Соколов? Спать не желают идти, так жаждут вас видеть. Государыня его увещевают… Уж и не верили, что вас узрим. Коли на поезде вас не было, то как проехать?
— На лошадках! — засмеялся Соколов.
— Отчаянная затея! Нынче даже днем при самой острой необходимости и то лишь с большой охраной ездят. А вы — в одиночку…
Соколов кивнул на извозчика:
— А вот мой боевой соратник. Тебя как зовут, соратник?
Извозчик заробел важного бородатого фельдфебеля, дворцового великолепия, офицеров и дам, видневшихся в ярко освещенные окна, стоявшей на крыльце охраны. Он промямлил:
— Егором…
— Егор, вот тебе обещанные деньги, а сверху еще «катюшу» — за переживания и прокушенную руку. — Повернулся к Щеголю: — Николай Григорьевич, прикажи, чтобы героя перевязал доктор, накормили и спать до утра устроили.
Щеголь усмехнулся в заиндевелую бороду:
— И чарку нальем с верхом! Праздник веселый. А вы, Аполлинарий Николаевич, самый раз прибыли — танцы в разгаре, к столу еще не приглашали…
Соколов легко взбежал по красному сукну подъезда, сбросил медвежью шубу и шинель. Он остался в полковничьем мундире, так шедшем к нему. Вдруг он увидал невысокого, круглого человека с добрым лицом. Это был лейб-медик Боткин.
— На ловца и зверь бежит, — рассмеялся Соколов.
— Я услыхал, что прибыл граф Соколов, на которого напали волки, и поспешил перевязывать и госпитализировать опасно больного, а вижу, как всегда, бодрого и вполне здорового богатыря.
Соколов искренне удивился:
— Невероятно! Евгений Сергеевич, кто вам мог сказать про волков? Я прибыл, можно сказать, прямо из леса. И никто про мою битву с хищниками не знает.
— Нет, знают все, даже государь.
— Тогда, верно, сами волки передали это сообщение по телеграфу.
— Вероятно! Но все же моя помощь нужна — ваша рука на перевязи, видна кровь. Прошу, граф, пройдемте в мой кабинет. Это рядом.