Прелестное лицо девочки стало еще красивей и осветилось счастливой, благодарной улыбкой.
Потом танцевали кадриль и, уж совсем забывая о строгом этикете, третий танец подряд — падекатр.
Как толстовский князь Андрей, Соколов был лучшим танцором своего времени. И Ольга танцевала превосходно. Весь громадный зал словно замер, наблюдая эту прекрасную пару. И когда замолк последний аккорд, небывалое дело — все им аплодировали.
Ольга, сияя восторгом счастья, посмотрела на графа и вдруг с непосредственностью взрослого ребенка призналась:
— А я сегодня из-за вас плакала…
— Чем я вас обидел? — удивился граф.
— Все говорили, что вы… что вы погибли! Что волки напали…
Соколов повел Ольгу на ее место, наклонился и притворно строгим голосом произнес:
— Обещайте, что другой раз вы не поверите такой выдумке?
— Обещаю! — с охотой произнесла Ольга.
Соколов наклонился к уху девушки и внушительно произнес:
— Я открою вам, Ольга Викторовна, большую тайну. Аполлинарий Соколов никогда не погибнет, ни-ког-да! — сказал он внушительно и с расстановкой. — Так что не верьте наветам…
Глаза девушки сияли любовью. Она прошептала:
— Я верю только вам, Аполлинарий Николаевич!
Он подозвал лакея, принял с подноса шампанское и протянул бокалы старой княгине и Ольге:
— Выпьем за недавно наступивший новый, 1914 год!
Они еще не подозревали о тех страшных бедах, которые 1914-й несет и всей Европе, и особенно России.
К Соколову приблизился женственный красавец Феликс Юсупов. Он выпил шампанского и по этой причине был необыкновенно развязен. Высоким голосом он обратился к Соколову, заставив на себя оглянуться многих.
— Граф, неужели вам не наскучили танцы? — укоризненно сказал он. — Я давно искал момента, чтобы вручить вам приглашение на свою свадьбу с Ириной, княжной Романовой. Свадьба имеет быть девятого февраля. Посаженый отец, — он хитро, панибратски подмигнул: — сам Ники…
Соколов грозно свел брови:
— Кто?!
Юсупов опомнился, поправился:
— Государь Николай Александрович.
Соколова передернул этот тон, но он сдержал себя, сухо ответил:
— Спасибо за честь, Феликс Феликсович, я постараюсь быть.
Юсупов расшаркался:
— И я, граф, благодарю вас! Я понесу свою жену из церкви до кареты на руках. — Юсупов остановил пробегавшего лакея, осушил сразу два бокала. После этого, смело глядя в лицо Соколова, добавил: — Говорят, граф, что вы свою жену на руках несли до кареты полверсты. Но тогда вы были моложе и сильней…
Произнося эту колкость, нетрезвый Юсупов явно желал задеть графа в присутствии Ольги, которая ему нравилась и которая в свое время не ответила на его ухаживания.