Часто раздавались приглашения:
— Петр Федотович, родной, уважь — посиди с нами за столом.
Но, к всеобщему удивлению, Крылов спиртного в рот не брал ни капли.
— Отец не баловался, да и мне не велел, — отшучивался Петр. — Вот ежели ваше благородие желает со мной сойтись в честном кулачном поединке — милости просим, всегда к вашим услугам. Побьете меня — десятирублевый билет отдам. Я вас побью — руку пожму.
Но даже такой куш не соблазнял. И только оказавшись в Англии — на родине бокса, Крылов упивался своей силой и ловкостью. Английские маринеры любили кулачные развлечения и драчунами были отменными.
Но и здесь утеха вскоре закончилась: иноземные храбрецы были неизменно биты самым суровым образом и лаже по двое не соглашались выходить против одного Крылова.
— Это не человек, — с восхищением произносили англичане. — Это какой-то Вельзевул! Его кулаком можно сваи заколачивать.
И как смутную легенду, англичане припоминали некоего «кэптайна Лукин», который тоже был русским и который в стародавние времена творил чудеса «необыкновенной силы».
— Теперь никто не может иметь такую силу! — качали головами англичане. — Люди стали теперь несколько слабее.
— Русские люди во все времена отличались удалью и силой! — дипломатично произносил Крылов, а у себя в каюте в красивой ореховой рамке повесил по счастливому случаю приобретенный раритет — гравированный портрет Лукина.
В каждом крупном порту Петр Крылов отыскивал атлетический клуб (в конце прошлого — начале нынешнего века их развелось великое множество) и упражнялся там с гирями или боролся.
Но с особым нетерпением ждал Крылов момента, когда их судно бросало швартовы в одесском порту. Тут процветала Атлетическая школа Новака.
Крылов часами упражнялся со штангой. Он проделывал с солидным весом самые различные упражнения: многократные приседания, выжимания из положения лежа, развороты туловища в стороны, жим стоя, жим из-за головы.
Товарищи по школе и сам ее руководитель Новак постоянно повторяли:
— С такой выдающейся силой надо идти в цирк. Ведь это прямо-таки невероятные возможности у человека, а он не желает из этого сделать для себя хорошую прибыль.
— Эх, чудаки, зачем мне прибыль? Мой батька человек богатый, в любой день выделит мне хорошее дело. Да не хочу я, русский человек, коммерции. Славу хочу для России!
— Таки это тоже надо вам идти в цирк — будете участвовать в мировых чемпионатах. Вот вам, уверяем, слава. И деньги тоже.
— Тьфу! — сплевывал от досады Крылов. — Все-то у вас в голове только деньги.