Володя спокойно отвел от носа кулак. В его глазах пробежала смешинка. Он вдруг взял из салатника толстую серебряную ложку и скрутил ее штопором. Потом с легкой улыбкой протянул полковнику:
— Архип Петрович, пусть это вам останется на память о нашей встрече.
Полковник выпучил от удивления глазищи:
— Ну, силища! Вам бы в гвардии служить, а вы со смутьянами связались. Право, жаль!
* * *
Ночью Володя еще раз применил свою богатырскую силу: он без особых усилий выставил раму вместе с толстенной тюремной решеткой и бежал. Но судьба ему уготовила еще одну встречу с гостеприимным полковником.
Прошло десять лет. Владимир Алексеевич Гиляровский отличился в Турецкой войне — за храбрость был награжден Георгиевским крестом.
Однажды он попал на обед к генералу. И тут подали столовую ложку, свернутую штопором. Владимир Алексеевич сразу узнал свою работу. С любопытством поинтересовался:
— Генерал, кто это вам так ложку изуродовал?
И, не дожидаясь ответа, раскрутил ее обратно.
Обомлевший генерал пролепетал:
— Второго такого вижу. Даже жаль, что вы ее раскрутили… Я очень берег эту память. Лет десять назад запомнился мне один агитатор, поймали его с возмутительными прокламациями. А он своими ручищами разломал железную решетку в камере, исковеркал всю и бежал. Вот и ложку тоже…
Гиляровский, ни слова не промолвив, скрутил серебряную ложку вновь. У генерала отвисла челюсть…
* * *
Гиляровский познакомился с Антоном Павловичем Чеховым в Гимнастическом обществе, что размещалось в ломе Редлиха на Страстном бульваре. Чехов был потрясен силой и ловкостью нового знакомого.
Как-то в его присутствии Владимир Алексеевич скрутил в кольцо толстенную кочергу.
— Это надо сохранить! — воскликнул Антон Павлович.
Тогда Гиляровский разогнул кочергу, связал ее узлом и повесил на крышку отдушины голландской печи — на память.
Велика ты, русская сила!