Сыщик, осторожно нащупывая металлические ступени, начал опускаться в непроглядную темь нижней части склепа — к гробам. Прикрикнул на спутников:
— Сюда светите!
Смотритель угодливо протянул свечу к люку, неровным, колеблющимся огоньком озарив лишь скудное пространство. Соколов принял свечу. Он насчитал тринадцать крутых ступеней. Наконец нога коснулась пола. Откуда-то сверху неслось простуженное, с присвистом дыхание смотрителя и робкое покашливание Павловского, спускавшихся вниз.
Перед сыщиком мрачно лежали громадные мраморные гробы, от которых веяло холодом преисподней. На дальней стене под потолком угадывались иконы.
Соколов, кажется, забыл, зачем он забрался в эту кромешную темноту, в этот загробный ужас. Он смотрел на мраморные саркофаги, задавая себе пугающий вопрос: «Господи, неужели это все, что осталось от полных здоровья и жизни людей, стяжавших капиталы, любивших, страдавших, стоявших под венцом, растивших детей, строивших долгие планы на будущее? Неужели здесь под моими ногами истлевшие тела тех красавиц с лазоревыми очами, которые некогда возбуждали к себе жгучий интерес, заставляли стреляться на дуэлях? Все, Господи, кротко, без ропота приемлю, но это умом постичь не умею. Впрочем, да будет воля Твоя, а не моя!» Он осенил себя крестным знамением.
За спиной раздалось сопение, прервавшее печальные размышления графа.
Павловский, словно угадав мысли сыщика, сдавленным голосом произнес:
— Боже, неужто и мы скоро ляжем под такие плиты? Невозможно верить…
Сыщик грустно усмехнулся:
— Не сомневайся, эскулап, придет день — сойдем под гробовую сень. Все сойдут, даже те, кто еще родиться не успел. Кто знает, может, даже я сойду. Впрочем, Григорий Михайлович, ты ляжешь под такие плиты только в одном случае: если у тебя есть родовой склеп…
Вдруг царство мертвых разрезал жуткий крик. Соколов оглянулся на доктора.
Тот широко разевал перекривившийся на сторону рот и показывал рукой в угол:
— Труп, труп!
В дальнем углу на крышке саркофага лежала раздетая догола девица. Ее ноги были несколько согнуты в коленях и раздвинуты, а лицо повернуто вверх. Однако вся поза была спокойной, словно юная красавица спустилась в это подземное царство теней с единственной целью: хорошо выспаться вдали от шумного мира. Из-под ее спины выглядывала одежда и меховая пола шубки.
Соколов подошел ближе.
Он укрепил свечу в бронзовом светильнике, висевшем на стене прямо над девицей и рядом с иконостасом. Темнота несколько рассеялась.
На плите надгробия стояла недопитая бутылка водки, остатки какой-то нехитрой закуски, а на полу валялись окурки.