– Нет-нет, спасибо, – поспешно ответила Приянка.
Кастор хмыкнул.
Между прочим, Агата тоже впервые увидела сейчас, какой стала Школа Зла при декане Софи: покрытые плиткой из черного оникса полы; люстры с хрустальными подвесками в виде буквы «S»; покрытые фиолетовыми вьющимися стеблями стены; букеты черных роз в вазах и парящие в воздухе фонари, наполняющие вестибюль своим пурпурным светом. А еще – колонны из черного мрамора, без конца повторяющие записанные на пленку отрывки из волшебной сказки Софи – рассказ о том, как Софи победила на Шоу Талантов; как Софи сражалась во время Испытания Сказкой, переодевшись мальчиком; как Софи уничтожила кольцо Школьного директора. Софи, Софи, Софи… Здесь она была повсюду. Даже плитки на полу вспыхивали ярким пурпурным огнем, когда на них наступал Кастор, и появлялось изображение Софи, причем на каждой плитке разное.
Софи в разных нарядах, Софи в разных позах, Софи улыбается, Софи озорно подмигивает, Софи выдувает воздушные пузыри… Стены? Они покрыты фресками, и на них опять Софи – то с развевающимися на ветру волосами, то смеющаяся, то бегущая навстречу зрителю, призывно раскинув руки в стороны, и на каждой фреске какой-нибудь девиз:
БУДУЩЕЕ ЗА ЗЛОМ
ЧТОБЫ ХОРОШО ВЫГЛЯДЕТЬ,
НУЖНО БЫТЬ ПЛОХОЙ
ВСЕГДАШНИКИ ХОТЯТ СТАТЬ ГЕРОЯМИ. НИКОГДАШНИКИ ХОТЯТ СТАТЬ ЛЕГЕНДОЙ
ВНУТРИ КАЖДОЙ ВЕДЬМЫ
СИДИТ КОРОЛЕВА
– Не уверена, что леди Лессо могла предполагать такое, когда назначала Софи деканом, – язвительно заметила Дот.
– А где все? – спросил Боссам, обводя взглядом пустой зал.
– На месте встречи, – сказала Агата.
– Или умерли уже, – предположил Кастор.
Услышав это, Приянка и Боссам побледнели.
Агата понимала, что Кастору просто больно и что это всего лишь черный юмор, однако его слова она продолжала помнить и повторять всю дорогу, пока шла за ковыляющим псом по винтовой лестнице, ведущей в дортуар, где располагались спальни студентов-никогдашников. В башне было тихо, только когти Кастора царапали по ступеням, только чуть слышно перешептывались друг с другом Приянка и Боссам, да еще Дот тихо хрустела превращенными в шоколад насекомыми и крысами, имевшими неосторожность попасться ей на глаза.
Агата думала о тех, кто остался в Камелоте: Тедрос, Николь, профессор Доуви, Софи… Что с ними сталось? Живы ли они? Агата подавила панику, которую вызвала у нее эта мысль.
«Даже думать об этом не смей!» – приказала она себе.
Нельзя, нельзя об этом думать, когда весь первый курс надеется на то, что она поможет им остаться целыми и невредимыми. Вот и она тоже должна надеяться на то, что Софи сумеет защитить в Камелоте друзей Агаты точно так же, как сама Агата защищает здесь, в Школе, студентов Софи.