— Ну, средний который, он летчик, воюет — это я тебе газету показывал, а те двое — зимой в извозе, на своих тройках в Москве гоняют.
Соколов понимающе кивнул:
— Небось хорошо за зиму вырабатывают, отцу помогают?
Хребтов махнул рукой.
— Где там! Корма дорогие, за постой — плати, полиции — штрафы и взятки, в трактире пообедать — без двугривенного за стол не садись. — Раскрыл красную пасть, изобразив улыбку. — В Москве только воздух пока бесплатный, остальное все за деньги. Так-то! Себя и лошадей содержат, и то слава Тебе, Господи.
Хребтов тяжело опустился на лавку, посадил на колено вертевшегося рядом мальца. Посмотрел на Соколова:
— А ты, солдат, откеля в наши края забрался?
Соколов улыбнулся:
— Как раз из Москвы.
— Ну, тогда чего рассказываю, сам, поди, знаешь! А чего не на войне?
— Начальство приказало дезертиров искать, вот ищем. У вас тут не пробегали?
Хребтов задумался, пожал широкими плечами, отчего едва не лопнула цветастая сатиновая рубаха.
— Кто их знает! Земля большая, народ разный мимо шмыгает, не поймешь зачем.
Бабы тем временем застлали на стол чистую клеенку, поставили большую бутыль самогонки, нарезанное тонкими ломтиками свиное сало, соленые грибы, помидоры и капусту, положили несколько головок чеснока. Хребтов разлил по граненым стаканам белесоватого цвета, испускавшую резкий запах самогонку. Старуха хозяйка и обе молодайки уселись за стол с края, налили себе в рюмки что-то тягучее, малинового цвета, наверное, наливку. Мальчика посадили рядом.
Хребтов поднял стакан:
— Пьем, ну, за гостей и, так сказать, здоровье!
Выпили. Хребтов щепотью загреб капусту, засунул ее в рот, громко стал хрустеть крепкими зубами. Прожевав, повернул лохматую голову к Соколову:
— Когда войне конец будет, не слыхал? У младшего сыночка хоть белый билет, а старшего вполне загрести могут, он рождения девяносто третьего года. Что такое? Газеты почитаешь, так мы германца бьем, бьем, а он все воюет и воюет, а?
Соколов заверил:
— Союзники и Россия большие силы припасают к весеннему наступлению. К следующей зиме должны окончательно разбить и германцев, и турок, и австро-венгров.
— Ну, тогда надоть выпить за скорую победу!
Хозяйка поставила на стол большую сковородку с жареной свининой и тушеной капустой.
— Эх, запах аппетитный! — Соколов улыбнулся хозяину. — Женщины у тебя хорошо готовят.
— У их служба такая! — довольный похвалой, изрек Хребтов. — Каждый должен справно свое дело делать. Баба — готовить и дом в чистоте содержать, мужик — землю обрабатывать, солдат — воевать, царь — народами повелевать. Когда каждый дело станет делать, а не болтаться, как причиндалы в мотне, тогда во всем станет довольствие и успокоение.