Уворачиваясь от удара сумоиста, которого только что ранил, зашёл к жертве сбоку и снова вонзил клинок. Дубина выпала из лап толстяка, а сам он прижал место ранения. Я сделал разворот, вогнал кинжал орку в жирное пузо и с заметным усилием вспорол брюхо.
В тот момент, когда внутренности на́чали вываливаться из живота свинорылого, как покупки из дырявого пакета, он начал заваливаться вперёд. Пришлось отойти на три шага, чтобы не оказаться придавленным падающей тушей. На третьем шаге моё зрение резко пропало, а я почувствовал хруст черепа, ломающегося позвоночника в области шеи, а также последующее ощущение полёта в неизвестном направлении.
Мне банально врезали дубиной по затылку. Получилось так сильно, что неизвестно, насколько далеко отлетел от места схватки.
Вообще, удивительно, как мне голову таким ударом не оторвало, учитывая расстояние, которое пролетела моя тушка. Не менее удивительным было, что сознание я от этого не потерял.
Полностью обездвиженный и лишённый зрения, я лежал где-то в стороне от места побоища и слушал звуки сражения. Рыки и вопли орков, выкрики и стоны людей, команды Хлои, не дающие бандитам разбредаться и координировать друг с другом атаки.
А я лежал, и мне было очень грустно. Грустно не потому, что меня ранили, а так как слишком рано выпал из этой битвы. Хотелось бы покромсать ещё парочку свинорылых.
«Да уж, со мной явно что-то не так. Как я в этой ситуации, вообще, могу хотеть вернуться в бой? Да и, собственно, почему я в сознании, учитывая, с какой силой по башке получил? Это из-за депривации сна? Седобородый бес его знает… И почему второе дыхание не сработало? Потому что у меня не кончилась выносливость, а меня просто вырубили?»
Хотел встать, но тело не слушалось. Даже не мог поднять руки, чтобы на ощупь проверить, на месте ли глаза, или от удара они вылетели из глазниц.
Все ощущения сейчас были какими-то спутанными, а жжение и зуд в основании черепа и шеи говорили, что регенерация в данный момент восстанавливает мой позвоночник.
Через некоторое время зуд в шейных позвонках прекратился, и появилось до боли знакомое чувство тошноты от истощения маны.
Тело стало слушаться, и я руками ощупал лицо. Глаза были на месте, каких-то других ран не было, но зрение не вернулось. Звуки схватки почти закончились. Доносились лишь отдельные стоны орков, которых, видимо, добивали.
Послышались приближающиеся шаги, а следом и голос Хлои.
- Живой?
- Ага.
- Всё-таки ты идиот.
- Я знаю.
- Зачем в самую гущу залез? Сам себя в окружение загнал… А если бы тебя убили?
- Ну, так ты же сама уже всё объяснила.