- Что объяснила?
- Что я идиот.
- Фух… – тяжело выдохнула рыжая.
Сразу почувствовал, как Хлоя, наклонившись ко мне, прижала ладони к моей груди и по телу стало разливаться приятное тепло от передачи маны. От действий рыжей тошнота отступила, и вернулся зуд в позвоночнике. Следом за позвоночником зуд начал распространяться на треснувшую черепную коробку и, кажется, прямо куда-то в мозг.
Через несколько минут самочувствие стало почти нормальным, но зрение всё ещё не вернулось.
- Я всё… мана кончилась. – констатировала Хлоя, после чего отвернулась и громко крикнула – Аббас! Сюда иди!
Подбежавшему Аббасу Хлоя объяснила, что нужно поделиться со мной маной, после чего тот повторил за атаманшей акт переливания маны.
Зуд и жжение от действия регенерации чувствовалось прямо внутри головы. Отвратительное чувство, как будто у тебя в мозгах муравьи ползают. Однако, всё это было неважно, так как глаза снова стали различать свет и силуэты людей. Через несколько минут, когда зрение окончательно восстановилось, я поднялся на ноги.
- Спасибо! – поблагодарил Хлою и Аббаса, после чего начал осматриваться.
Картина была прискорбной. Хоть и убили всех орков, но пятеро наших погибли, ещё многие были ранены.
Пока смотрел на результаты битвы, в куче тел свинорылых стало заметно движение и из неё поднялся… мужик. Это был грязный жирный эльф в набедренной повязке со странными обвисшими ушами.
- А это ещё что за фигня? – обратился к рыжей.
- Понятия не имею. – ответила Хлоя, удивлённо осматривая нежданного гостя.
- Я разберусь. – сухо прокомментировал Аббас и направился к эльфу.
И, действительно, разобрался… Бородач подошёл к толстяку и, ничего не спросив, а также ничего не сказав, врезал ему кулаком по круглой морде, вырубив испуганно озирающегося по сторонам ушастого.
Рука-лицо.
- Хлоя.
- Вот только не начинай, сама всё поняла. Сейчас его свяжем, а потом допросим, когда очнётся.
…
Вечерело.
Мы ушли с поляны, на которой бились с орками в сторону, чуть ближе к располагавшемуся рядом островку плотно растущих деревьев.
Часть наших бойцов сейчас складывали дрова для костра, чтобы кремировать погибших. Другие были заняты расстановкой палаток.
Оборотни, вернувшиеся сразу после боя, занимались разведением костра.
Сняв с погибших амуницию и оружие, мы положили трупы на деревянный постамент, обложенный сухой травой, и подожгли.
Из оставшегося от погибших снаряжения я взял себе большой меч и стальной щит. Меч был тут же закреплён на поясе, а вот со щитом оказалось таскаться неудобно. После нескольких попыток удобно расположить его за спиной, плюнул на эту инициативу и решил носить защитную амуницию на руке.