С 7-го июля мы переведены на казарменное положение, наш взвод разместился на 5-м этаже главного здания МИИТа в аудитории 508. Парты частично сдвинуты в угол, частично убраны в коридор. Мы располагаемся прямо на полу, положив под головы свои рюкзаки, в которых собрано все наше добро. У меня рюкзак довольно полный: в нем две смены белья, полотенце, мыло, сахар, сухари, колбаса, 10 книг по саперному делу и по восстановлению мостов, которые я взял из библиотеки.
Одеты мы в свою гражданскую одежду. Отец купил мне сапоги, в которых будет удобно в полевых условиях.
Утром 8-го числа мы идем на фабрику-кухню МИИТа, где нас кормят завтраком, там же мы получаем обед и ужин. Наш день занят до предела: после завтрака - строевая подготовка, мы маршируем по улицам, больше занимаемся в Институтском переулке. После обеда в Александровском общежитии получаем матрацы, которые переносим в 508 аудиторию. Теперь у нас будут сносные кровати. После этого мы занимаемся чтением военных уставов, изучаем винтовку. Вечером, когда взвод уже отдыхает, надо заняться списками, выбрать командиров отделений, а потом хочется сходить домой, ведь моя семья находится в этом же дворе.
Девятого наш взвод перевели из здания МИИТа в помещение маленькой школы, которая находилась позади нашего Вышеславского общежития. В этой маленькой школе, выложенной из красного кирпича, мы прожили 9 и 10 июля 1941 года.
Дни наши заполнены учебой, маршировкой, медицинским осмотром, особенно тех, кто жаловался на состояние здоровья; из нашего взвода в Москве было уволено 2 человека по состоянию здоровья. Помнится такой эпизод тех дней. Иду я по коридору института, вдруг слышу голос: "Голубчик!". Я обернулся и вижу генерал-майора Савченко - заведующего военной кафедрой МИИТа, под руководством которого я, как многие мои товарищи, прошел высшую вневойсковую подготовку (В.В.П.) и получил звание младшего лейтенанта запаса. "Голубчик,- говорит мне Савченко,- слыхал я, что ты командир саперного взвода, возьми у меня носимые пехотинские лопатки, они вам пригодятся, а здесь они зря проваляются". Он открыл склад, и я взял у него 14 новеньких в кожаных чехлах лопаток. Эти лопатки пригодились нам позднее.
Девятого вечером я в последний раз сходил с женой в парк ЦДКА. Мы ходили по аллеям парка и говорили о нашей жизни, думали о будущем. Мы чувствовали, что вскоре нам придется расстаться, вскоре, но никто из нас не знал, что это будет послезавтра, а срок разлуки будет измеряться 2,5 годами войны.
Десятого нам выдали обмундирование. Мы получили черные гимнастерки и брюки галифе, такие, какие бывают у военизированной охраны складов, кроме того выдали нижнее белье и обмотки, пилотки. Обувь и шинели нам выдали только в середине августа.