Дневник «Эпик Фейл»: допущены ошибки (Пастис) - страница 33

Будь проблема только в сегвее, я бы, может, и выжил. Но беда не приходит одна: вернувшись домой, мама заглянула в почтовый ящик и обнаружила там письмо:

Это стало последней каплей. Ледяным тоном мама вынесла мне приговор: больше никаких расследований. Никаких дел. Агентство «Эпик Фейл» закрывается.

Но и это было не самое худшее. Худшим стало вот что: мама запретила Эпика.

Да, да… В маминых глазах мой белый медведь – это продолжение агентства, а всё, что связано с агентством, отныне под запретом. Я мог бы целую тетрадь исписать, приводя доводы в пользу Эпика, но какой смысл? Ни один из них на маму всё равно не подействовал бы. Поэтому я набрал номер единственного заведения в городе, куда точно принимали белых медведей.

Но не только я был раздавлен. Старикан Крокус тоже не выдержал.

Надо же – у Старикана есть имя. У большинства учителей только фамилии. Прискорбно, что образовательная система его переломила. Ничего не поделаешь, такое случается.

Теперь он нежится на пляжах Ки-Уэста. Страдает без меня.

Конечно, я был для него твёрдым орешком. Занозой в пальце. Однако трудности необходимы старикам для выработки жизненной энергии.

А сейчас у него есть лишь море и солнце. Представляю, как тоскливо ему просыпаться по утрам и сознавать, что меня нет.

Хорошо, можете не верить мне на слово. Посмотрите на фото, напечатанное в школьной газете. Старикан Крокус выглядит совершенно несчастным.

Примечание автора:

Далее привожу фрагменты переписки с моим деловым партнёром. Переписка служит историческим свидетельством нашего пребывания в заточении. Пускай она лучше будет здесь, а то, если оставить её моему партнёру, он всё перепачкает слюнями и заляпает жирными пятнами.