Петр Филиппович, оставив ребят на опушке, направился один по дороге, разглядывая окружающее помолодевшими глазами.
Лесная дорога тянулась к реке. Высоко над головой, по глубокому океану, — таким обширным и бездонным казалось небо, — плыли серые лоскуты туч. Чем ближе к реке, тем сильнее дул ветер, точно торопя ледоход. Неожиданно в облаках образовалась бирюзовая яма, брызнули яркие лучи.
Петр Филиппович уселся на выступ скалы, задумчиво разглядывая противоположный берег. В этом месте гора напоминала львицу, склонившую голову к реке, бурно несущейся среди скал.
Сколько звуков! С отчаянным криком летят утки, соскучившись по красоте Урала; на том месте, где в прошлом году был паром, чирикают суетливые воробьи; изредка пролетают быстрые скворцы; над всем этим: над сердитой синей, разбухшей рекой, над горой, над голым лесом, чуточку ниже серых туч, плывут журавли, их страстный крик раздается в весеннем воздухе.
В памяти Петра Филипповича встало горячее солнце Одессы, его родной город, большой Харьков, где он воспитывался в колонии, встречи с Макаренко, военная служба, бои с японцами у зеленого озера. Куда только не забрасывает человека жизнь! А теперь вот на берегу шумной уральской реки... Она, точно чувствуя свое освобождение, напряглась, посинела.
От этих воспоминаний его отвлекли чьи-то шаги. Он оглянулся, к нему шел Габдурахманов. Стасюк встал, с тревогой ожидая чего-то необычного: только чрезвычайное происшествие могло выгнать дежурного с территории колонии.
— Товарищ начальник...
— Что случилось? Вызов? Пожар?
Рашит с улыбкой проговорил:
— Меня вызывают в райком комсомола, за билетом.
— А... — протянул успокоенный Петр Филиппович. — Очень хорошо. Передайте дежурство заместителю, сами собирайтесь в райком. Чего же вы стоите?
Рашит с радостью сказал:
— Земля дышит, Петр Филиппович, человека ждет. Скоро на ту сторону?
— Скоро, Габдурахманов, даже льдов с верховья не будем ожидать.
— Петр Филиппович, моему отряду самую тяжелую работу дайте, пахать там или сеять...
Стасюк не без удовлетворения взглянул на колониста: как на глазах изменяется человек... Этот паренек три года назад совсем не хотел работать, заслужил кличку лентяя, был молчалив, плохо, даже очень плохо знал русский язык, а теперь вступает в комсомол, один из лучших командиров отряда. Правда, и сейчас бывают у него заскоки, но главное в том, что человек крепко стал на правильный путь... В колонии прививалась отличная традиция — самая тяжелая работа считалась самой почетной, и на нее могли претендовать только передовые люди, лучший отряд.