Матросов вместе с Директором попал в отряд Рашита Габдурахманова. Командир и Матросов сделали вид, что между ними ничего особенного не произошло, никто не напоминал о драке. Рашит показал новичкам комнату, выделил койки. Комната была опрятная, на столе стоял букет цветов.
Саше, до колонии не мывшемуся месяцами, не сразу удалось привыкнуть к чистоте, царившей здесь. Не один Рашит, а весь отряд воспитывал новых колонистов. Им не прощался ни один проступок. Если в комнату вошел в грязных ботинках — получай наряд вне очереди, кроме того, вычисти до блеска пол. Если опоздал на физзарядку, на следующее утро разбудят на час раньше. Не было, наверное, во всем мире таких строгих людей, как дежурные по корпусу.
Матросов с трудом привыкал к своей новой роли не в пример Директору, который имел уже вид старого колониста, вошел в доверие к Ольге Васильевне, носился с проектом постановки пьесы из жизни партизан, суетился, охотно посещал собрания, чутко откликался на все события в жизни колонии.
Саша угрюмо воспринимал новшества, все делал без охоты и очень быстро обижался.
Через несколько дней после того, как он перешел в отряд Габдурахманова, его вызвал Катеринчук. Михаил Трофимович, встретив Матросова, весело приподнял зеленую фуражку и спросил:
— А, Матросов пришел! Ну как, привыкаем?
Михаил Трофимович барабанил пальцами по столу, глаза его ласково щурились. Не настаивая на ответе, он продолжал:
— На мой взгляд, тебе надо начинать работать. Пойдем, к делу тебя пристроим...
Катеринчук шел впереди. Основные цехи фабрики — столярный и слесарный — помещались в новой деревянной постройке. Пилорама стояла отдельно на пригорке. Малярный цех и цех готовых изделий — в бывшей церкви.
В столярном цехе стоял неимоверный гул. Саша думал, что увидит верстаки, фуганки, стамески, топоры и пилы, Катеринчук с удовольствием заметил удивление на лице Матросова. Показывая на разные станки, выбрасывающие стружку, опилки, бруски, он называл их:
— Механизированный фуганок, рейсмус, шипорез. А это — фрезерный чудо-станок. Подойдем к той гибкой пиле, она называется ленточной...
Матросов впервые в своей жизни попал в механизированный цех. Он никак не мог скрыть улыбки, но, обводя глазами станки и встречая насмешливые взоры колонистов, помрачнел. Катеринчук, дав ему возможность вдоволь наглядеться, спросил:
— Какой из них облюбовал?
— А мне все равно, — уже равнодушно ответил Саша.
Михаил Трофимович даже глазом не моргнул. Надвинув фуражку на лоб, он заявил:
— Будешь пока подручным у Сивого. Мастер, принимай подчиненного! — крикнул он Леньке Сивому.