— Есть! — отрапортовал Дмитриев и тут же крикнул, чтобы слышали все работающие: — Смена кончилась. Сдавайте инструмент. Идите отдыхать.
Саша поднял голову, перед ним стоял Митька Рыжий.
— Ну, уступай молоток, — прохрипел он.
Саша продолжал работать.
— Тебе говорят или кому другому, — недовольно продолжал Митька. — Дай сюда!
Саша продолжал стучать молотком, точно не с ним разговаривали, точно не к нему обращались.
Митька крикнул:
— Дмитриев, тут до работы не допускают!
К спорящим подошли Петр Филиппович с Сережей.
— Сколько сделал? — спросил Петр Филиппович.
Матросов живо поднялся.
— Не считал, товарищ начальник.
— Давай посчитаем вместе.
Насчитали двенадцать ящиков.
— Один сделал?
На вопрос начальника ответил Дмитриев:
— Один.
— Хватит на сегодня тебе. За отличную работу объявляю благодарность. Иди отдыхать! — громко сказал Петр Филиппович.
Матросов молчал. Потом с дрожью в голосе спросил:
— Мне нельзя остаться до конца?
— Нет.
Петр Филиппович, подумав, предложил:
— После ужина, если захочешь, будешь помогать грузить машину.
— Есть помогать!
Пошел дождь. Крупный, быстрый. Минут за десять образовались бурлящие ручейки, рябые озерки.
Матросов, выйдя из столовой, стал невольным свидетелем спора между Дмитриевым и незнакомым шофером, краснолицым парнем с широкими плечами. Саша не знал его. Комсорг горячился, уговаривал, сердился:
— Понимаешь, голова, фронтовой заказ!
— Разве я не понимаю, — отвечал сухо шофер. — Но если машина застрянет на этих ухабах, то от этого дело пойдет быстрее?
— Что же делать?
— Я подъеду за полкилометра по шоссейке, а вы организуйте доставку, как и чем хотите.
— Все лошади на подсобном, — вслух размышлял Дмитриев. — Пока их затребуешь, до утра простоять придется. Где же выход? Понимаешь, голова, в какое глупое положение поставил нас дождь.
— Не дождь, а сами себя. Давно бы наладили мост, как же без подъезда жить? — ворчал водитель, закуривая. — По мне, хоть на себе таскайте!
Неожиданно для разговаривающих выступил Матросов:
— А что, испугаемся? — крикнул он. — И на себе таскать будем.
Шофер внимательно посмотрел на юношу и ничего не ответил.
Матросов пошел первым, подняв на плечи три ящика. За ним шел Сивый. Косой и Ибрагимов сделали что-то вроде носилок и вдвоем несли четыре ящика.
Со стороны колонисты напоминали караван, пересекающий пустыню. Под тяжестью ноши они качались, ботинки их утопали в грязи. С трудом сохраняя равновесие, тяжело дыша (ящики нельзя было ставить на грязную землю), они шли к машине, стоявшей около размытого моста над оврагом.
Работа была тяжелая и подвигалась медленно.