— Слышал, как старшина запрягает соседей? Как агитирует второе отделение?
Перчаткин, два или три раза ударив ломом по замерзшей земле, начал жаловаться:
— Чорта с два тут возьмешь. Сдохнешь, пока блиндаж построишь в этой дикой степи.
Саша, выбрасывая лопаты снега на месте будущей землянки, первого его солдатского дома, с сердцем произнес:
— Слушай, маменькин сынок, ты можешь помолчать?
— А тебе чего? Без тебя указчиков много, — зло ответил Перчаткин.
Вмешался Рашит:
— Обидно за тебя. Дай-ка сюда лом, Перчаткин.
Мерзлая неподатливая почва упорно сопротивлялась ударам тяжелых ломов и саперных лопат, она откалывалась лишь маленькими кусками. Через каждые десять минут лом передавался следующему курсанту. Завтракали тут же, сидя на снегу. Времени прошло много, а сделали мало: углубились всего на полметра.
— Дальше легче будет, — говорил Николай Соснин, обходя будущие «фундаменты». — У нас на Урале земля нравом своим суровее. Бывало нападешь на такой участок, что лом не берет. Головой-то не раз покачаешь. А тут — степь, плевое дело. Стоит только копнуть...
Завтрак всем понравился. С аппетитом уминая гречневую кашу, Перчаткин говорил ребятам:
— Никогда так вкусно не ел.
Курсанты рассмеялись.
— Поспать и покушать наш Перчаткин не дурак,— произнес Гнедков, шустрый, сухощавый парень. Кто-то говорил, что он был учителем.
Матросов быстро позавтракал и вскочил со словами:
— Долго засиделись! Неужели уступим первенство второму отделению?
За ним поднялся Рашит, выплеснув остаток чая в снег.
Оба они спрыгнули в яму. Саша, приподнимая лом выше груди, с силой ударял им по мерзлой земле. К ним молча присоединились товарищи, торопливо допив горячий чай и побросав окурки.
Работа закипела. Та мерзлая земля, которая несколько часов назад лежала под защитой толстого покрова снега, всюду вокруг, сколько мог видеть глаз, поднималась черными курганами. А упорные курсанты первого отделения уже добирались до глины. К ним часто подходили командир взвода Хайдаров и старшина Соснин, наблюдая за дружной работой.
Энергичные люди пришли в степь. Почти на километр растянулся новый лагерь. Никто из курсантов уже не спрашивал: «Куда мы попали?» Каждый не покладая рук строил новые казармы.
— У солдата во время войны своего постоянного угла не бывает: он или строит, или завоевывает его, — говорил Соснин, обходя «строительные леса» на участке первой роты.