— Добрый вечер, дорогие наши зрители, дорогая наша страна, могу поспорить, что все её граждане сейчас прильнули к экранам своих телевизоров или скорее включили радио, потому что сегодня свой восемнадцатый день рождения празднует наш наследник — принц Алекс! — громко и с гордой улыбкой объявляет телеведущий Рей Риммер, стоящий на сцене с микрофоном. По залу тут же проходятся бурные аплодисменты.
Вся королевская семья расположилась на тронах, и я, наконец-то, увидела принцессу Марту — она чему-то глупо улыбается смотря на брата, похоже, наш принц хочет сделать очень важное объявление. Может быть, он хочет представить народу свою будущую жену?
— Ваше Высочество, я знаю, что вы хотите сделать какое-то объявление, — подходит к Алексу телеведущая Мелисса Юлберг.
— Да, у меня для всей страны есть некая новость и эта идея была одобрена моими родителями, — отвечает принц со сверкающими от ожидания глазами. Вся королевская семья радостно улыбается, а принцесса Марта и вовсе вся светиться от счастья, поэтому мне, как и все остальным присутствующим здесь уже не терпится всё узнать.
Король и Королева украдкой смотрят на Алекса с доброй и приободряющей улыбкой.
— Мне уже восемнадцать и через три года я стану королём этой страны, и мне, конечно же, нужна жена, которая будет поддерживать и любить меня, — принц делает паузу, оглядывая зал, а затем задерживает взгляд на одной из камер. — И так как у меня всё ещё нет претендентки на эту роль… я хочу дать шанс каждой девушке, — громко и чётко говорит он с едва уловимой улыбкой.
Я не понимаю к чему он клонит… Как это возможно?
— Я решил провести «Отбор», так я это назвал.
— Отбор? И что же это? Объясните, — просит принца Мелиса с непониманием и интересом в голосе.
— Любая девушка в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет может заполнить заявку на участие в отборе, это можно будет сделать уже завтра в почтовых отделениях вашего города. Случайным образом будут выбраны пятьдесят отобранных девушек, которые прибудут во дворец и будут бороться за сердце моего сына, — поясняет королева, полностью игнорируя тот факт, что Мелиса обращалась к её сыну, а ней к ней.
Я не верю собственным ушам. Что это за ерунда такая? В зале тоже повисает негодование, шёпот наполняет помещение, представляю, как сейчас удивленна вся остальная наша страна.
Еле подавив смешок я бросаю взгляд на принца, и мы встречаемся глазами. Я приподнимаю бровь и всё же не удерживаю смеха, слава Богу, не в голос, а то это было бы ужасно неуважительно по отношению к королевской семье. Принц смотрит на меня с таким пониманием и мне кажется… или он вправду покраснел? Такое ощущение, будто ему стыдно.