Я рукой тянусь к его лицу и касаюсь его синяка. Меня впервые кто-то защищал, не включая родителей и Джессику. Обычно я сама по себе, сама расплачиваюсь за свои ошибки, так что этот поступок для меня многое значит, он вообще не должен был этого делать.
Джек не сводит с меня взгляда, который изменился, стал другим… теплее? Нежнее? Я не знаю, но теперь я наклоняюсь к нему за поцелуем. Я провожу ладонями по его скулам и снова располагаюсь на своё месте. Мы трогаемся, и я немного открываю окно и прощаюсь с этим местом, которое теперь стало нашим.
— Тебя отвезти домой?
— Да, мне нужно как минимум переодеться, — я осматриваю своё прекрасное шелковое платье, которое насквозь мокрое и прилипло к моему телу, единственное, что осталось сухим так это туфли, которые находились в машине.
Над Манхеттеном нет и тучки. В ясном небе видно лишь солнце. Что я наделала? Почему позволила ему поцеловать себя? Это всё только усложнит.
— Остановись! — Прошу я, когда вижу Макса, выходящего из офисного здания.
— Что такое? — Взволнованно спрашивает Джек. Найдя в своей сумке телефон, я выбегаю из машины прямо босиком и быстро настигаю Макса.
— Кларисса, — удивляется он и осматривает меня с ног до головы. Мои мокрые волосы, платье и босые ноги и как я сейчас рада, что красилась водостойкой тушью.
— Забери его, — протягиваю я телефон.
— Я разбил твой телефон и теперь долж…
— Ты мне ничего не должен, — перебиваю я и вкладываю телефон ему в руку.
Макс смотрит за меня и я, повернувшись, иду назад. Джек вышел из машины, и теперь они оба сверлят себя взглядами, что между ними произошло?
Я сажусь в машину и довольно улыбаюсь.
— Что ты ему отдала?
— Телефон, это он врезался в меня, и мой телефон разбился, он принёс мне новый. — Джек смеётся, и я не совсем понимаю, почему и вопросительно на него смотрю.
— Я тоже хотел подарить тебе телефон, но вспомнив, о туфлях передумал.
— И правильно сделал.
— А что у вас произошло? Вы так смотрели друг на друга.
— Когда придёт время Клэри, — теперь, когда он называет моё имя в этой форме я не чувствую к нему неприязни, я чувствую неприязнь к себе, потому что позволило ему сделать меня слабой.
Что происходит? Почему трепещущее чувство в живот всё ещё не проходит? Волнение всё также таиться у меня в сердце, не желая его покидать, но оно приятное и от этого мне становиться страшно.
— Ты в порядке? — Его голос возвращает меня на землю, я слишком задумалась.
— Да, — мы уже приехали, я выхожу из машины, и Джек выходит следом.
— Ты выглядишь растерянной.
— Потому что я растеряна! — Смеюсь я. — Спасибо за… — я не договариваю, потому что он целует меня, обняв за талию, и я чувствую солёный привкус его губ.