Но подобная предусмотрительность убедительно доказывает причастность Алберта к смерти Мэри. Другими словами, его рассказ — не вымысел, он говорил о том, что действительно имело место и пытался предупредить вероятную в будущем угрозу своей сделке с Боттомли.
В этой связи заслуживает особого внимания сообщение одной из жертв ДеСальво, на изнасилование которой тот покушался в 1964 г.4 Запугивая одну из своих жертв, Вирджинию Торнер (Virginia Thorner) насильник заявил, что убьёт её и для пущей убедительность добавил, что ему уже довелось убить пожилую женщину и полиция не смогла его отыскать. Вирджиния уверяла на допросе в полиции, что преступник совершенно ясно говорил о единственном случае убийства.
Слова Вирджинии позволяют лучше проникнуть в логику ДеСальво. Тот понимал, что у полиции есть человек, чьи показания представляют для него немалую опасность. Вдруг кто-то надумает прислушаться к словам Вирджинии и установить личность загадочной женщины, об убийстве которой прежде не было известно? Чтобы нейтрализовать угрозу возможного в будущем расследования — пусть и маловероятного уже в 1965 г — ДеСальво имело смысл воспользоваться «индульгенцией», полученной от Боттомли. Зачем скрывать убийство, если можно сознаться в нём и получить иммунитет от преследования в будущем?
Следует признать, что это совершенно разумный ход и ДеСальво поступил бы очень глупо, если бы не воспользовался замечательной возможностью устранить потенциальную угрозу своему будущему.
Подводя итог сказанному, можно отметить следующее: нет физических улик причастности ДеСальво к убийству Мэри Маллен, более того, нет даже гарантии того, что такое преступление имело место в действительности, но косвенные соображения позволяют самым серьёзным образом отнестись к заявлению Алберта ДеСальво о его виновности в этом убийстве.
В августе 1965 г в истории отношений Джона Боттомли и Алберта Десальво возник упоминавшийся выше Джордж МакГрат. Это был чиновник Департамента исправительных учреждений штата Массачусетс, занимавшийся инспекцией тюрем. В деле ДеСальво он выступил в очень необычной роли, а именно — он стал опекуном Алберта. Официально ДеСальво являлся тяжёлым шизофреником, чей диагноз вряд ли мог быть поставлен под сомнение, а потому Боттомли для заключения с ДеСальво сделки должен был оградить себя от попыток её дезавуировать ссылкой на недееспособность пациента. Именно для этого нужен был человек, способный представлять интересы Алберта, и готовый подтвердить под присягой в суде, что ДеСальво давал показания без принуждения и в ясном сознании при полном понимании своих конституционных прав. ДеСальво нуждался в опекуне и им оказался упомянутый МакГрат.