Разбудили пленного. Налили лечебные сто грамм. Познакомились. Хрипушин Василий жил на окраине. Работал на экскаваторном заводе. Теперь после прогула наверняка уволили. Шел от невесты, которая живет в пригороде. Вдалеке, внезапно увидел Югина, догнал его, любопытно очень было.
— Живешь один? — уточнил Владимир.
— С родителями, две сестренки маленькие, да бабка.
— Адрес скажи, — приказал Коробок.
Достали древнюю схему города. Все вроде сходилось. Невиноват, получается, Вася. Пожарили полукопченой колбасы с яйцами. Позавтракали сами и покормили Хрипушина.
— Василий Иванович вас за меня в тюрьму посадит, — осмелел Вася.
— Чапаев? Василий Иванович, — засмеялся Коробок.
— Нет. Похмелкин. Участковый наш.
— Сам то грамотный? — заинтересовался Владимир.
— А то! Четыре класса, это вам не фунт изюма, — похвалился Вася.
— Невесту как зовут?
— Фёклой. Сенцова Кондрата дочь.
— Коля, дай карандаш и лист бумаги. И Васе глаза развяжи. Спасибо. А ты, Вася пиши. «Я, Василий Хрипушин». Написал? Не торопись. «18 мая 1932 года, выпил бутылку…» Написал? Молодец. «…самогона. Самогон гонит мой будущий тесть…» Не хочешь писать?
— Не хочу. Не буду я на тестя напраслину возводить.
— Не хочешь — не пиши. Один прогул, может, еще не уволят. Я тебе для мастера бутылку водки с собой дам. Скажешь, что из-за свадьбы прогулял. Если мужик правильный, отмажет. А за два прогула уволят без разговора. Вот ты и подумай: нужен Кондрату зять на бирже труда? А бумага останется здесь лежать. Язык за зубами будешь держать, никто не пострадает.
— Хорошо, говори, что еще писать.
— «Самогон гонит мой будущий тесть, Сенцов Кондрат, из пшеницы, которую не сдал на госзакупки». Написал? Что, опять не хочешь? Коля, поговори с Васей.
— Володя, мне это самому не нравится.
— А тебе, Коля, нравится его в тайгу на промывку золота отправить? Или просто бросить к тем грязным кочевникам? Пусть в рабство его продадут?
— Мне, Вова, эта история по-всякому не нравится. Я уже не рад, что «лифт» существует.
— Хорошо, Коля. Правильная позиция советского интеллигента. Давай дождемся, когда «лифт» изобретут юсовцы. Или зачем ждать, продай им его.
— А они вели разработки по маленькому варианту, на семьдесят сантиметров. У них теория слабо была проработана. Вот они и зациклились на маленьком. А мы им дезу сливали, что сами на таком работаем.
— Сейчас приедет Слава, и мы тебя, молчуна, убьем.
— Зря ты так волнуешься. У них был всего один специалист, Бобби Коган, он сейчас роботами-игрушками занялся. Я все статьи читаю.
— Что с Васей делать будем? Мне он уже надоел. Всё. В рабство его. В рабство.