— Как прикажет. — Поклонившись, Крег прикрыл глаза и начал раздавать инструкции сотникам, через задания. Те в свою очередь проконтролируют десятников, и машина войны и освящения завертится с новой силой. Учитывая, что в моем личном войске уже насчитывалось больше тысячи человек, мысль создать орден казалась все более логичной. Правда, примеров у меня на руках не было, но совмещение воинского чина и жреческого сана в иерархии напрашивалось.
Мы пировали почти до утра, и когда над горизонтом начало подниматься Солнце я встал прямо за праздничным столом. Из моих соратников рядом осталась только Джи, даже верную Дару пришлось отправить на место в сети. Дорог был каждый человек. Пьяный от хмельного угара и молодецких состязаний князь смотрел на меня осоловевшими глазами. Ровно до тех пор, пока я не начал читать молитву Святогору.
— В руки твоего превеликого милосердия вручаем себя, и Жизнь, и Душу, и Кровь… — Мои слова, десятикратно усиленные ТРИНИТИ, проникали через каменные стены. Захлестывали всех благородных бояр, купцов и воевод, оставшихся на пиру. Всех самых преданных сторонников и союзников Владимира.
А затем, вырвавшись из темных залов дворца разлетались по городу, тысячекратно повторяемые воинами и жрецами. Ментальная броня людей не выдерживала, и они присоединялись к молитве тысячами. Ее повторяли дети и старики, женщины и мужи. Каждый, до кого дотягивались щупальца массового заклятья Души. — Во имя Святогора.
— Именем его! — ответило мне несколько тысяч новых верующих. Я был иссушен, словно выжатый лимон, брошенный на угли. Но работа еще была далека от завершения. Не все приняли веру, не все преклонили колени, не все сделали выбор добровольно, а значит, пришло время второй волны. Я назначил общее задание для территории с наивысшим приоритетом, и присутствовавшие в зале посмотрели на меня с ужасом.
— Во имя Святогора я приговариваю сих безбожников, проживающих в стольном граде Киеве на вечную службу, покуда не образумятся они. — Проклятье слетело с уст десятков тысяч людей. От мала до велика. Всех, кто только что принял веру и кто давно был в ней. От него невозможно было скрыться. От него нельзя было сбежать. Только сопротивляться до последнего.
— Во имя Святогора. — Едва успел произнести я. Мне даже не удалось услышать положенный отзыв, кровь так шумела в ушах, что я слышал только этот адский бой сердца в груди. Джи отдернула меня к стенке, заслоняя от арбалетных болтов. Несколько воинов бросилось на нее со всех сторон. А дальше наступила кромешная темнота.