— Возлюбленный, у Марии?.. Нет, вы ее не знаете.
— Я буду продолжать расследование, — сказал Мегрэ, направляясь к лестнице.
— У вас уже есть какие-нибудь результаты?
— Не знаю.
Она спустилась вместе с ним по лестнице. Проходя через кухню, он увидел старого Питерса, который сидел в своем кресле и, должно быть, даже не заметил комиссара.
— Он уже ни на что не реагирует, — вздохнула Анна.
В лавке было три или четыре покупателя. Мадам Питерс разливала по рюмкам можжевеловую водку. Не выпуская из рук бутылку, она, поклонившись, попрощалась с комиссаром и снова заговорила по-фламандски.
Вероятно, она объяснила им, что это комиссар, приехавший из Парижа, так как речники обернулись и с уважением посмотрели на Мегрэ.
Выйдя на улицу, комиссар увидел инспектора Машера, который осматривал участок земли, где почва была более рыхлой, чем в других местах.
— Есть новости? — спросил комиссар.
— Не знаю! Я все ищу труп. Пока мы его не найдем, нельзя арестовать этих людей…
И он посмотрел на Мёзу с таким видом, будто хотел сказать, что это не ее воды унесли отсюда тело Жермены.
Это было вскоре после полудня. Вот уже, вероятно, в четвертый раз, с самого утра, Мегрэ прохаживался вдоль берега. По другую сторону Мёзы возвышалась оштукатуренная заводская стена, а в ней виднелись ворота, откуда сейчас выходили пешком или выезжали на велосипедах десятки рабочих и работниц.
Встреча состоялась в ста метрах от моста. Комиссар прошел мимо какого-то человека, посмотрев ему в лицо, а потом, когда обернулся, то увидел, что прохожий тоже смотрит ему вслед.
Это был человек с фотографии, найденной среди белья в шкафу у Анны.
Оба мгновение колебались. Молодой человек первый шагнул в сторону Мегрэ.
— Вы не полицейский из Парижа?
— А вы, конечно, Жерар Пьедбёф?
«Полицейский из Парижа». Вот уже пятый или шестой раз сегодня Мегрэ слышал, что его называли так. И он прекрасно понимал, как это было сказано. Его коллега Машер приехал сюда из Нанси, чтобы вести следствие, и ничего больше. Все видели, как он ходил взад и вперед по городку, и когда жителям казалось, что они что-то узнали, они немедленно сообщали ему.
Мегрэ же был «полицейский из Парижа», вызванный фламандцами, приехавший специально для того, чтобы снять с них всякие подозрения. И люди, уже знавшие его в лицо, без малейшей симпатии провожали комиссара взглядом.
— Вы идете от нас?
— Я уже был у вас сегодня рано утром и видел только вашего племянника.
Жерар выглядел старше, чем на фотографии. Правда, черты лица его не изменились, одет и причесан он был по-молодежному, но все же, глядя на него, можно было смело сказать, что он перешагнул уже за двадцать пять.