— Кто же знал о моем приезде? — спросил себя сыщик, подставляя под сильную струю то одно плечо, то другое. Душ шумел, и от этого тоже начинало в ушах шуметь. — Здорово все же я треснулся головой. Если бы не снежная подушка, смягчившая удар… Так, не будем о грустном!
Он поразмыслил и сделал вывод, что о его приезде знал Хромов, который был посвящен в план по поводу Старицы; знала Федотья Хлебина… которая могла сообщить в Рыбное зятю и дочери. Как? Это уже технические детали. Была бы необходимость, а способ найдется. Николай Драгин куда-то ушел после обеда: вечером и половину ночи его дома не было. Получается, и алиби Насти подтвердить некому, разве что детям. Жаль, Ромка слишком мал, а о братике и говорить не стоит: младенец еще.
Стоп! У Хромова в Старице осталась любовница — некая Лидия Семенцова, он вскользь упоминал о ней. Что, если это она? Мог Валерий по телефону уведомить ее о приезде сыщика из столицы? Запросто.
«А могли за мной следить из самой Москвы? — подумал Всеслав. — Вряд ли. Я бы заметил, почувствовал».
Он вспомнил, как по дороге к Кудеярову дереву почудился ему чей-то пристальный взгляд, будто крался кто-то по пятам, невидимый в снежной мгле. Потом не до того стало, торопиться надо было, чтоб до темноты успеть на берег.
— Значит, где-то в Старице или уже в Рыбном появился наблюдатель, — вслух произнес Смирнов. — Ах я шляпа! Провели меня, как новичка.
— Не будешь таким самоуверенным! — заявила Ева. Она принесла полотенце и стояла, глядя на его развитое, с выпуклыми твердыми мышцами, тело, блестевшее в струях воды. — Давай вытирайся. Обедать пора. Ого, какой у тебя синяк на спине!
Ева уже выслушала все подробности злоключений сыщика, только одну деталь он представил мягче: опасное падение и удар головой. Ей незачем расстраиваться, когда все позади.
Есть не хотелось, аппетит не появился даже после рюмки холодной водки. Славка жевал мясо и салат, чтобы не огорчать Еву.
— Хромов вчера не мог быть в Рыбном, — без предисловия сказала она. — Мы с ним встречались, вспоминали разговор с монахом. Представляешь? Это был не сон, точно! Монах говорил про склеп, где покоилось тело, дескать, «он открылся» и через одиннадцать лет закроется. Понимаешь? Вот что означает условная фраза: «Он открылся». Склеп! Они должны успеть.
— Кто?
— Ну… я пока только догадываюсь.
— А что именно «им» нужно успеть? Тоже догадываешься?
— Смутно. Я тебе потом объясню.
— Отлично. И что за склеп? Чей? Уж не гробница ли фараона Тутмоса?
— Не совсем. Хотя Тутмос имеет к этому прямое отношение.
Всеслав схватился за голову.